Рубрика: Новости

Архиепископ Нижегородский и Арзамасский Иоанникий, впоследствии Высокопреосвященнейший митрополит Московский и Коломенский, член Святейшего Синода, председательствующий Московской Синодальной конторы, председатель Православного Миссионерского общества в Москве, Почетный член Санкт-Петербургской и Киевской духовных академий, член общества восстановления православия на Кавказе, родился в Тульской губернии, в семье сельского дьякона. При крещении наречен был Иваном. Обучался с 1840 по 1845 год в Тульской духовной семинарии и далее, по 1849 год, — в Киевской духовной академии, окончив курс наук с причислением к первому разряду воспитанников.

11 октября 1849 года, согласно собственному прошению, был пострижен в монашество, с наречением имени Иоанникий; определен учителем Священного Писания в Киевскую духовную академию. С 1850 по 1853 год исполнял должность помощника инспектора академии, преподавал обличительное богословие. В 1851 году перемещен с класса Священного Писания на класс богословских наук, за свои труды награжден набедренником.

В 1851 году Иоанникий был возведен на степень магистра и переименован в бакалавра академии. 6 ноября того же года «за отличное благонравие и ревность в исполнении своих обязанностей» возведен в звание соборного иеромонаха Киево-Печерской Лавры. 1 февраля 1852 года получил магистерский крест. В 1852-1853 гг. исполнял должность инспектора Киевской духовной академии и заслужил архипастырское благословение и признательность. В сентябре 1853 года определен членом внутреннего Правления академии. 25 сентября того же года объявлено ему благословение Святейшего Синода «за усердные и полезные труды».

В награду за отличную службу возведен 21 декабря 1854 года в сан архимандрита с присвоением ему лично степени настоятеля третьеклассного монастыря. 9 июля 1856 года Святейшим Синодом определен инспектором в Киевскую академию и экстраординарным профессором богословских наук. Также по поручению Святейшего Синода обозревал Полтавскую и Екатеринославскую семинарии. В 1858 году исправлял должность настоятеля первоклассного Богоявленского монастыря, а с 7 апреля по 29 июля того же года — должность ректора академии и профессора богословских наук. 14 апреля, по представлению Святейшего Синода об отличной службе, сопричислен к ордену св. Анны 2-й степени.

6 октября 1858 года определением Святейшего Синода Иоанникий перемещен на должность ректора и профессора богословских наук в Киевскую духовную семинарию и стал настоятелем Киево-Пустынcкого Николаевского второклассного монастыря. 1 ноября утвержден членом Киевской духовной консистории.

30 марта 1859 года он назначен благочинным монастырей Киевской епархии. В том же 1859 году, по поручению Святейшего Синода, обозревал Воронежскую и Орловскую духовные семинарии. 4 декабря 1859 года указом Святейшего Синода назначен ректором и профессором богословских наук в Киевскую духовную академию и настоятелем первоклассного Богоявленского монастыря.

6 октября 1860 года определением Святейшего Синода Иоанникий перемещен на должность ректора Санкт-Петербургской духовной академии с оставлением за ним лично степени настоятеля первоклассного монастыря. 4 декабря того же года он определен главным блюстителем за преподаванием Закона Божия во всех учебных заведениях столицы и ее окрестностей. 20 декабря утвержден членом Санкт-Петербургской духовной консистории. 29 апреля 1861 года Всемилостивейше пожалованы ему знаки ордена св. Анны 2-й степени, украшенные Императорской короной.

6 мая 1861 года именным Высочайшим указом Иоанникий назначен на вакансию епископа Выборгского, второго викария Санкт-Петербургской епархии. 12 июня хиротонисан в епископа в Санкт-Петербурге. В июне 1862 года поручено ему обозрение Смоленской и Полоцкой семинарий. 31 марта 1863 года он сопричислен к ордену св. Владимира 3-й степени. С 12 января 1864 года именным Высочайшим указом, данным Святейшему Синоду, повелено ему быть епископом Саратовским и Царицынским. 17 марта 1866 года Иоанникий сопричислен к ордену св. Анны 1-й степени: «за благоразумную деятельность по управлению вверенною епархией и заботливость о местных духовно-учебных учреждениях». 17 сентября 1869 года он, с Высочайшего соизволения, назначен членом Общества восстановления Православия на Кавказе.

13 июня 1873 года Преосвященный Иоанникий утвержден епископом Нижегородским и Арзамасским. 31 марта 1874 года сопричислен к ордену св. равноапостольного князя Владимира 2-й степени большого Креста — «за просвещенную пастырскую деятельность, неусыпные заботы о мерах к вразумлению и возвращению в недра Святой Церкви заблудших чад ее и отеческую попечительность в открытии способов призрения и воспитания сирых детей духовенства».

Много трудов положил Владыка Иоанникий в Нижегородской епархии именно на ниве просвещения и попечительства. В 1875 году он, например, учредил две именные стипендии в Нижегородском епархиальном женском училище, за что получил благодарность от Его Императорского Величества. В том же году общим Собранием Российского Общества покровительства животных избран Почетным членом. 10 апреля 1876 года получил Высочайшую от Его Императорского Величества благодарность за пожертвованную им сумму (7700 рублей) в пользу Нижегородского епархиального детского приюта.

Особое место  Иоанникию, архиепископу Нижегородском уделено в летописи Выксунского Иверского женского монастыря. По приглашению иеромонаха Варнавы (Меркулова) 143 года назад 12-13 июня 1877 архиепископ Иоанникий прибывет из Нижнего Новгорода в Выксу. Целью визита нижегородского святителя стало освящение первого Иверского соборного храма женского обители. Это событие запомнилось выксунцам, которые отроду не видели архиерея и не принимали участие в архиерейской службе. В летописи Выксунского Иверского женского монастыря имеются исторические свидетельства, описывающие события 13 июня 1877 года, связанные с освящением Иверского соборного храма: «Освящение Иверского соборного храма совершено было в 1877 году 12 и 13 июня Преосвященнейшим Иоанникием, архиепископом Нижегородским, при участии благочинного монастырей архимандрита Лаврентия, строителя обители отца Варнавы и прочего духовенства. Небывалое никогда до этого времени в здешнем крае торжественное и величественное совершение архиереем богослужений в продолжение двух дней, благоговейный вид самого Владыки, благообразие его священнодействий, его горячее воодушевление при произнесении молитв, стройное пение архиерейских певчих, – все это производило на все сильное, глубокое, неизгладимое впечатление. Особенно приятно было это благотворителям обители, которые в то время почти все без исключения были в обители, участвуя в ея духовном торжестве. Да и нельзя никогда забыть этих дней светлой духовной радости. Велика была радость и сестер обители при виде этого торжества. Бывшия свидетельницами ея первоначального убогого и бедственного существования, ныне удостоились видеть такое торжество и благоустройство ея, о каких они никогда и не помышляли. А кто в силах выразить словами то восторженное состояния духа главного виновника как этого торжества, так и самого возникновения и быстрого процветания обители, досточтимейшего старца отца Варнавы! Отец Варнава, исполняя возложенный на него старческий завета, не жалел, как не жалеет и поныне, сил, неусыпнозаботясь о процветании и совершенствовании основанной им обители. Кто опишет беспредельную его благодарность к Царице Небесной за Ея великую милость и особенное покровительство ему, скорую благодатную помощь во всех трудных обстоятельствах, пережитых им вместе с этою, ныне ликующею, обителью! Более же всего внешнего благоустройства радовало его внутреннее благоустроение обители, всеобщий мир и любовь, какие царили между всеми насельницами обители».

14 февраля 1877 года Советом С.-Петербургской духовной академии Преосвященному Иоанникию присвоено звание Почетного члена академии. 27 марта 1877 года именным Высочайшим указом, данным Святейшему Синоду, он возведен в сан архиепископа, 8 декабря повелено ему быть архиепископом Карталинским и Кахетинским со званием Экзарха Грузии и Члена Святейшего Синода.

8 декабря 1879 года за пожертвование на содержание сирот в Епархиальном женском училище Преосвященнейшему Иоанникию объявлена Высочайшая благодарность. 30 августа 1881 года он сопричислен к ордену св. Александра Невского за неутомимо ревностное архипастырское служение и заботу об устроении и духовном просвещении вверенной ему паствы. 11 июня 1882 года Иоанникий избран единогласно Советом Киевской духовной академии в Почетные члены этой академии — за труды продолжительного служения на поприще духовного образования и церковного управления в разных епархиях.

27 июня 1882 года именным Высочайшим указом, данным Святейшему Синоду, Всемилостивейше повелено ему быть митрополитом Московским и Коломенским, священноархимандритом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 7 октября того же года он утвержден в звании Председателя Православного Миссионерского общества. 7 ноября Всемилостивейше разрешено ему принять и носить по установлению пожалованный Его Высочеством Николаем, князем Черногорским, орден князя Даниила 1-й степени.

Сохранил свой след владыка Иоанникий и в русской церковной истории. Известно, что в мае 1883 года возглавил совершение чина священного коронования Александра III, а позже в том же месяце — освящение завершённого строительством Храма Христа Спасителя в Москве.

15 мая 1883 года Иоанникию пожалованы бриллиантовые знаки св. благоверного князя Александра Невского. 31 октября 1885 года он Высочайше утвержден в звании Почетного члена Московской Александровской общины сестер милосердия «Утоли мои печали» и, во внимание к особым заслугам на пользу Церкви на святительской кафедре первопрестольной Москвы, Всемилостивейше сопричислен к ордену св. Владимира 1-й степени.

По своему нраву владыка Иоанникий был аскетом. В нем сочетались строгость жизни и нелицемерное поведение. Обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев в своём письме императору Александру III от 15 октября 1891 года, в связи с вопросом о замещении вакантной Киевской кафедры  писал: «Московский митрополит Иоанникий, человек безупречный в нравственном отношении, по характеру своему не пришёлся по Москве. Он сух и необщителен, а Москва имеет свои особенности: там любят ласковое обращение и приветливость. Его не полюбили в Москве, и, кажется сам он это чувствует. В Киеве положение его было бы удобнее и свойственнее его природе.»

17 ноября 1891 года Святейшим Синодом повелено ему стать митрополитом Киевским и Галицким и священноархимандритом Киево-Печерской Лавры. В 1895 году митрополит Иоанникий за ревностное служение, подвиги на благо Церкви и Отечества, твердость в управлении епархиями, живое и деятельное участие в делах высшего церковного управления сопричислен к Императорскому ордену св. апостола Андрея Первозванного. 14 мая 1896 года Высочайше пожалован митрополиту Иоанникию бриллиантовый крест на митру. 25 декабря 1898 года Высочайшим рескриптом он назначен первенствующим членом Святейшего Синода и 7 ноября 1899 года, также при Высочайшем рескрипте, пожалован бриллиантовым знаком ордена св. Андрея Первозванного.

Сохранились воспоминания современника о последних днях Преосвященного Иоанникия. В 1900 году, возвратившись из С.-Петербурга ранней весною, Преосвященный Иоанникий, несмотря на тяжкие труды по заседаниям в Святейшем Синоде, выглядел бодрым и здоровым и в совершенном здравии переехал на летнее местожительство в Голосеевскую пустынь. Но 31 мая 1900 года Владыка после отдыха на открытой террасе, к вечеру почувствовал озноб. Врач Янченко, посещавший Преосвященного, констатировал простудное заболевание. Однако, несмотря на принятые меры, болезнь быстро усиливалась и вскоре осложнилась воспалением дыхательных путей. В ночь с 3 на 4 июня наступило заметное ухудшение, и Владыка причастился Святых Христовых Таин из рук своего духовника иеромонаха Алексия. Положение его быстро ухудшалось и наконец стало безнадежным. Вызванный епископ Сергий (Уманский) совершил над умирающим таинство елеосвящения. К вечеру опять последовало ухудшение в состоянии больного Владыки. 8 июня он вновь приобщился Святых Таин, и вскоре сознание совершенно оставило его. Когда духовник стал читать «Отходную», умирающий Владыка лежал тихо и безмолвно. Присутствующие при последних минутах его жизни викарии, наместник Лавры, врачи и домашние преклонили колена, духовник закрыл глаза почившему, и удар колокола возвестил братии пустыни о скорбном часе. На 9 июня назначено было перенесение тела усопшего Владыки из Голосеевской пустыни в Киево-Печерскую Лавру. Из церкви гроб был вынесен присутствующими иеромонахами и архимандритами. Процессия приблизилась к Святым вратам Лавры, и там вновь была отслужена лития.

Митрополит Московский и Коломенский Владимир, прибывший в Киев, был специально назначен Святейшим Синодом для совершения погребения почившего иерарха. 11 июня 1900 года состоялось торжественное погребение тела митрополита Иоанникия. После заупокойной Божественной литургии было совершено отпевание, и гроб понесен на руках в Крестовоздвиженскую церковь в ближних пещерах, где и был опущен в изготовленную могилу и затем вдвинут в нишу под капитальной стеной церкви. Митрополит Иоанникий был погребен рядом с Киевскими святителями Филаретом и Филофеем.

20 июля 2016 года на заседании Священного Синода УПЦ (МП) был причислен к лику местночтимых святых.

28 августа 2016 года в праздник Успения Пресвятой Богородицы, во время Божественной литургии на соборной площади в Киево-Печерской Лавре состоялось прославление в лике святых митрополита Киевского и Галицкого Иоанникия (Руднева) и схииеромонаха Вассиана Слепого.

Память святого совершается – 7/20 июня.

Составитель статьи – зам.председателя комиссии по канонизации святых, магистр богословия иерей Даниил Гондуров

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Выксунской епархии обязательна. 19/06/2020.

---

Епископ Петр (впоследствии архиепископ), в миру Василий Константинович Зверев, родился 18 февраля 1878 года в семье священника, который служил сначала в храме села Вишняки под Москвой, а затем был назначен настоятелем храма во имя Александра Невского при доме московского губернатора. После убийства народовольцами генерал-губернатора, Великого князя Сергея Александровича, отец Константин перешел служить в Сергиевский храм при Чудовом монастыре, в Кремле.

В семье священника Константина Зверева и матушки Анны было четверо детей: три сына — Арсений, Кассиан, Василий — и дочь Варвара. Василий, младший из сыновей, в детстве всегда спешил на службу вместе с отцом в приходской храм в Вишняках. Звонарь, видя идущего священника, трижды ударял в колокол, и мальчик считал, что два раза звонят отцу, а третий раз — ему.

В 1895 году Василий Зверев окончил московскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета. На втором курсе, в 1897 году, он решил оставить университет и подал прошение с просьбой зачислить его на первый курс Казанской Духовной академии, куда и был принят после проверочных испытаний. 19 января 1900 года студент второго курса академии Василий Зверев принял монашеский постриг с именем Петр, в честь святителя Петра, Московского чудотворца. В дальнейшем состоялось его рукоположение в сан иеродиакона, а затем — иеромонаха.

В 1902 году иеромонах Петр за диссертацию на тему «Экзегетический анализ первых двух глав Послания апостола Павла к Евреям» был удостоен степени кандидата богословия с правом преподавания в семинарии. Местом его преподавательской деятельности была определена поначалу Орловская Духовная семинария. Но уже через год его перевели на должность епархиального миссионера, в Князь-Владимирскую церковь при Московском епархиальном доме. Иеромонах Петр обладал звучным и выразительным голосом и был замечательным проповедником.

В 1907 году последовало новое для него послушание: он стал инспектором Новгородской Духовной семинарии. В июле 1909 года Святейший Синод постановил назначить иеромонаха Петра на должность настоятеля Белевского Спасо-Преображенского монастыря Тульской епархии.

Обитель эта находилась недалеко от Оптиной пустыни, и настоятель имел постоянную возможность общаться с оптинскими старцами. В свою очередь, старцы Оптиной пустыни высоко оценили духовную настроенность игумена Петра и часто направляли к нему людей для духовного окормления. Неоднократно бывал он и в Саровском, и в Дивеевском монастырях, имея особенное доверие к блаженной Прасковье Ивановне Дивеевской. Та платила ему ответным расположением: однажды подарила собственной работы холст, из которого впоследствии было сшито его архиерейское облачение (а до того Петр бережно хранил холст, предполагая быть в нем погребенным, но Господь уготовил ему кончину мученика и венец святости).

8 августа 1910 года в Крестовой церкви Калужского Архиерейского дома епископ Парфений (Левицкий) возвел игумена Петра в сан архимандрита. Архимандрит Петр не ограничивал своего служения стенами вверенной его попечению обители, часто посещал соседние сельские храмы.

В октябре 1916 года Святейший Синод постановил направить архимандрита Петра в распоряжение епископа Алеутского Евдокима (Мещерского), будущего архиепископа Нижегородского, для осуществления миссионерской службы в Североамериканской епархии. Однако поездка не состоялась, отец Петр уехал проповедником на фронт, где и пробыл до февральской революции 1917 года.

В 1918 году, 6 марта, последовало новое назначение его на настоятельское место в Успенский Желтиков монастырь Тверского уезда. Здесь ему впервые пришлось испытать тяготу неволи: вместе с другими представителями духовенства он был заключен в тюрьму в качестве заложника.

14 февраля 1919 года в Москве, в патриарших покоях на Троицком подворье, состоялось наречение архимандрита Петра во епископа. На следующий день, в праздник Сретения Господня, он был хиротонисан Святейшим Патриархом Тихоном во епископа Балахнинского. Правящим архиереем на Нижегородской кафедре в то время был архиепископ Евдоким (Мещерский), которого владыка Петр прежде знал по службе в Белевском монастыре, когда тот состоял викарием Тульской епархии, с титулом епископа Каширского. Им не суждено было вместе служить в далекой Америке, но дано было святительство на Нижегородской земле — только путь служения каждый выбрал свой.

Епископ Петр обладал высоким ростом, сильным голосом и хорошей дикцией, был худощав, с длинными волосами, которые никогда не подстригал, с рыжеватой бородой, ясными голубыми глазами. Когда ему приходилось служить в храме Христа Спасителя и говорить проповедь, то по всему храму было слышно каждое его слово.

В Нижнем Новгороде Преосвященный Петр проживал в Печерском Вознесенском монастыре, в покоях своего предшественника — епископа Лаврентия (Князева), расстрелянного большевиками в ноябре 1918 года. Надо заметить, что к началу ХХ столетия некогда известнейший Нижегородский Печерский монастырь пришел в упадок. Братия во главе с наместником, архимандритом Панкратием, была немногочисленной, но с епископом Петром приехало еще несколько монахов. По приезде сюда владыка возобновил в обители полную уставную службу. Епископ Петр служил во все большие и малые праздники, во время всенощной всегда стоял в храме на настоятельском месте, напротив особо чтимой иконы Печерской Божией Матери, зачастую сам читал шестопсалмие.

Преосвященный служил неспешно, раздельно и громко произнося каждое слово. Он придавал огромное значение участию прихожан в богослужении: в храме монастыря им было налажено всенародное пение, епископ стремился осуществить это и в других храмах епархии. С благословения архиепископа Евдокима он обратился с посланием к благочинным Нижегородской епархии, призывая их также завести в храмах округов общенародное пение.

Помимо ревностного служения, епископ Петр постоянно выезжал в отдельные уезды и благочиния с целью их обозрения и выяснения ситуации на местах. Так, в своем докладе на имя правящего архиерея от 4 июля 1919 года после обозрения ряда благочиний Семеновского уезда он писал: «Всюду есть приходские советы, во многих селах они собираются, работают, ведут журналы, производят сборы на нужды епархии и интересуются жизнью Церкви». Далее он отмечал: «Самое ужасное — это то, что дети повсюду абсолютно не имеют никаких познаний по Закону Божию, мало есть таких, которые знают такие употребительные молитвы, как «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся». Когда я смотрел на это подрастающее поколение, не имеющее ровно никаких понятий ни о Боге, ни о религии, ни о духовной, конечно, жизни, не умеющее ни правильно перекреститься, ни подойти под благословение, я приходил в ужас при мысли, что ведь все они немногим лучше язычников, и что выросши, они в громадном большинстве погибнут, отойдя от Церкви. А потому духовенству не следовало бы просматривать такое обстоятельство». Проблема преподавания детям Закона Божия в новых условиях виделась наиболее значимой и актуальной для всех приходов Нижегородской епархии. Невзирая на сложившуюся ситуацию и богоборческую политику новой власти, Церковь не собиралась устраняться из жизни общества.

В Печерском же монастыре епископ Петр немедленно организовал преподавание детям Закона Божия, причем вел уроки сам. Дети были так привязаны к нему, что зачастую собирались толпой у его крыльца в ожидании — не пойдет ли владыка куда-нибудь, чтобы его сопровождать: по дороге он всегда общался с ними, что-нибудь рассказывал, часто из своей жизни.

Истовое и неленостное служение, искренность в вере, смирение, открытость для всех — все это народ сразу почувствовал, оценил и полюбил в епископе. Его стали приглашать на все престольные праздники в городские храмы. Приглашали и на службы епархиального архиерея, но растущая популярность епископа Петра среди верующих не нравилась архиепископу Евдокиму: он стал завидовать своему викарию и, в конце концов, возненавидел его. С неизбежностью сказалась и разность внутреннего, духовного устроения владык. Однако для нижегородцев не сразу стала очевидной эта ситуация, и они по-прежнему приглашали Преосвященных служить вместе. Из-за плохо скрываемого раздражения архиепископа Евдокима это становилось тяжким испытанием для обоих.

Владыка Петр искал выход из этого положения и решил поступить так, как заповедовал Христос. Перед началом Великого поста 1920 года, в Прощеное воскресенье, Высокопреосвященнейший Евдоким служил в городе, послав епископа Петра служить в селе Сормово (ныне Сормово находится в черте города, но тогда располагалось довольно далеко от Нижнего Новгорода и считалось уездным селом). Епископ Петр, к тому же, всюду ходил пешком. Возвращаясь после этой службы в Печерский монастырь, он зашел на Дивеевское подворье, где жил архиепископ, чтобы попросить прощения перед Великим постом. В покоях владыки Евдокима он помолился перед иконами, затем поклонился архиепископу в ноги и, поднявшись, подошел к нему со словами: «Христос посреди нас». Вместо принятого в таких случаях ответа «и есть, и будет», который сопровождается целованием любви, епископ Петр услышал неприязненное: «И нет, и не будет». Молча и смиренно владыка Петр вышел из покоев архиерея…

Впоследствии, как известно, архиепископ Евдоким (Мещерский) примкнул к организаторам так называемой «Живой Церкви», став с 1922 года одним из руководителей обновленческого раскола и отрекшись, таким образом, от Патриаршей Церкви, покаяние которой он так и не принес.

Во время последующего Великого поста епископ Петр часто служил в пригороде Сормово по настоянию архиепископа. И здесь, узнав его как пастыря поближе, владыку Петра полюбили в среде рабочих, в районе, считавшемся сложным, «красным». Извозчики в то время были весьма дороги, и епископ не оставлял своей привычки ходить пешком на службы, в любые, в том числе дальние, храмы. (Доподлинно известно, например, что 19 июня 1919 года он отправился пешком из Нижнего Новгорода до Оранского монастыря, участвуя в традиционном крестохождении, посвященном проводам главной святыни земли Нижегородской — иконы Богоматери Владимирской Оранской).

Когда в мае 1921 года Преосвященный Петр был арестован, сормовские рабочие объявили трехдневную забастовку. Власти пообещали было, что освободят епископа, но вместо этого, испугавшись больших волнений на Нижегородчине, отправили его в Москву, в ЧК на Лубянку. Владыку обвинили в «разжигании религиозного фанатизма в политических целях».

Находясь в Таганской тюрьме, епископ тяжело заболел от истощения и попал в больницу. В конце июля того же года его отправили по этапу в Петроград.

В Петроградской тюрьме Преосвященный Петр пробыл до 4 января 1922 года и в день памяти великомученицы Анастасии Узорешительницы был освобожден и уехал в Москву. Всенощную и литургию на Рождество Христово он служил в храме Марфо-Мариинской обители, а на второй день праздника — в храме Христа Спасителя. В Москве от Святейшего Патриарха он получил назначение на Тверскую кафедру, епископом Старицким.

Владыка вновь поселился в Успенском Желтиковом монастыре, где прежде уже настоятельствовал. Православные помнили его и встретили с радостью. Здесь, как и в Нижегородском Печерском монастыре, он ввел уставное богослужение по афонскому чину и благочестивый обычай паломничества к местным святыням.

Весной 1922 года стали очевидны для всех размеры нового российского бедствия — голод постиг Нижнее Поволжье. Голод в Поволжье 1921—1922 годов — массовый голод во время Гражданской войны в России на территориях, контролируемых большевиками. Известен как голод в Поволжье, в связи с тем, что регионы Южного Урала и Поволжья пострадали наиболее длительно и массово. Пик голода пришёлся на осень 1921 — весну 1922 года, хотя случаи массового голодания в отдельных регионах регистрировались с осени 1920 года до начала лета 1923 года. Согласно данным официальной статистики, голод охватил 35 губерний (Поволжье, Южную Украину, Крым, Башкирию, Казахстан, частично Приуралье и Западную Сибирь) общим населением в 90 миллионов человек, из которых голодало не менее 40 миллионов (по официальным советским данным — 28 миллионов. Число жертв голода составило около 5 миллионов человек. Главными причинами стали жестокая засуха 1921 года и неурожай; разрушительные последствия Гражданской войны; проводимое большевиками уничтожение частной торговли и денег (продразвёрстка и военный коммунизм).

Голод спровоцировал новое гонение на Русскую Православную Церковь. 27 декабря 1921 года был издан декрет ВЦИК «О ценностях, находящихся в церквах и монастырях», 2 января 1922 на заседании ВЦИК было принято постановление «О ликвидации церковного имущества». 23 февраля 1922 ВЦИК издал декрет «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих». Декретом предписывалось местным органам Советской власти изъять из храмов все изделия из золота, серебра и драгоценных камней и передать их в Центральный фонд помощи голодающим. Незамедлительно после издания декрета Патриарх Тихон обратился к верующим с Воззванием от 15 (28) февраля 1922 г. « после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 10 (23) февраля ВЦИК, для оказания помощи голодающим, постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные церковные предметы. С точки зрения Церкви подобный акт является актом святотатства… Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство — миряне отлучением от Неё, священнослужители — извержением из сана (Апостольское правило 73, Двукратн. Вселенск. Собор. Правило 10)». На 1 ноября 1922 года было изъято: золота 33 пуда,  серебра 23,997 пуда, бриллиантов 35 670 шт.

Епископ Петр решил, не ожидая ни разрешения светских властей, ни официальных распоряжений Церкви, оказать посильную помощь голодающему населению. Правящего архиерея, архиепископа Серафима (Александрова), в то время в Твери не было, управление епархией осуществлял владыка Петр. Сбор пожертвований решили начать немедленно. 31 марта 1922 года Преосвященный Петр обратился к тверской пастве с посланием, которое было разослано по всем приходам и монастырям епархии. В это трудное время он служил каждый день всю неделю утром и вечером. Ежедневно он обращался к людям с проповедью, призывая помочь голодающим. Бывало так, что прихожане после проповеди епископа плакали и отдавали свое последнее на пожертвования.

Летом 1922 года начался церковный обновленческий раскол. Обновленчество – это движение в русском православии, возникшее официально после Февральской революции 1917 года. Оно декларировало цель «обновления Церкви»: демократизацию управления и модернизацию богослужения. Выступало против руководства Церковью патриархом Тихоном, заявляя о полной поддержке нового режима и проводимых им преобразований. Разделение на разные группы произошло в силу разных программ, которые ставили их лидеры: «Живая церковь» ратовала за проведение радикальных реформ (введение белого епископата, разрешение второбрачия клирикам, ликвидация монастырей); «Союз церковного возрождения» добивался «возвращения к первохристианскому демократическому укладу церковной жизни и коммунизацию ее по

принципам равенства, братства и свободы» с сохранением монашества. «Союз общин древлеапостольской церкви» руководствовался принципом организации прихода как «трудовой религиозно-нравственной коммуны». Этот раскол был необходим новой власти для решения задач антицерковной политики и атеистической пропаганды и дестабилизации Русской

Православной Церкви. Это было средство борьбы СССР с Церковью изнутри.  Наряду с карательными методами уничтожения духовенства ставилась задача разложить, расколоть, расшатать Церковь и привнести в неё смуту, чтобы Церковь окончательно перестала существовать. В результате Русская Церковь была разделена на Патриаршую во главе со святителем Тихоном и обновленческую. Сторонники вновь созданной «Живой Церкви» при поддержке советских властей фактически принялись за разрушение Русской Православной Церкви. Некоторые из священнослужителей епархии — кто под воздействием соблазнительных аргументов, кто под угрозой физической расправы — присоединились к обновленчеству. Епископ Петр немедленно запретил таковых в служении, предав факт запрещения широкой огласке, чтобы предупредить православных мирян об опасности отпадения от истинной Церкви.

19 сентября 1922 года владыка Петр обратился к своей пастве — «Возлюбленным о Господе верным чадам Церкви Тверской» — с воззванием, в котором изъяснял сущность обновленческого движения и отношение к нему Патриаршей Церкви. Именно это воззвание и послужило поводом для его ареста.

Вести вновь сфабрикованное дело в Твери и здесь же арестовать архиерея местное ГПУ побоялось. 15 ноября в Москву, начальнику 6-го секретного отдела Е. А. Тучкову, пришло сообщение: «Епископ Петр предварительным следствием уличен в распространении не разрешенного цензурой обращения и на днях будет арестован со всей кучкой тихоновцев. Просим вашего разрешения препроводить епископа Петра с его компанией и со всем материалом сразу же после ареста к вам во избежание возбуждения фанатиков». В тот же день главный секретный отдел ГПУ ответил, что предлагает «выслать епископа Петра и других, проходящих по этому делу лиц» в Москву.

24 ноября 1922 года Преосвященный Петр, его секретарь и несколько протоиереев были арестованы, 30 ноября отправлены в Москву и заключены в Бутырскую тюрьму. В декабре им было предъявлено обвинение в распространении воззвания, направленного «явно против всякого обновленческого движения в церкви и в поддержку контрреволюционной политики Тихона».

26 февраля 1923 года Комиссия НКВД по административным высылкам приговорила епископа Петра, протоиереев Василия Куприянова и Алексея Бенеманского, мирянина Александра Преображенского к ссылке в Туркестан на два года, а мирянина Алексея Соколова — к ссылке в Нарымский край на тот же срок.

После оглашения приговора всех заключенных перевели в Таганскую тюрьму. В середине марта, на пятой седмице Великого поста, владыку Петра в составе очередного большого этапа отправили в Ташкент. Пребывание владыки в Средней Азии продлилось два года. Местом его ссылки был назначен небольшой городок Перовск.

В 1923 году освобожден был из заключения Святейший Патриарх Тихон (это было формальное и, в сущности, временное освобождение Святейшего из-под стражи, о подлинной свободе не могло быть и речи): он подал властям список архиереев, без которых не мог управлять Церковью. В числе их был и епископ Петр (Зверев). В конце 1924 года владыка прибыл в Москву, но 16 июля этого же года, уже после смерти Патриарха Тихона, Местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Петром (Полянским) он был послан в Воронеж, в помощь митрополиту Владимиру (Шимковичу), которому было тогда более восьмидесяти лет. Еще при жизни владыка Петр рассказывал, что ему первоначально были предложены на выбор две кафедры — Нижегородская и Воронежская, и он сделал свой выбор в пользу второго варианта.

В Воронеже Преосвященный Петр часто служил в огромном пятипрестольном храме во имя Сошествия Святого Духа на Терновой поляне. (Но обычно он совершал службы в храме бывшего Покровского женского монастыря, при котором и проживал). Во время его богослужений большой храм всегда бывал полон молящимися, стоявшими так тесно, что люди не всегда могли поднять руку, чтобы перекреститься. Со всеми владыка был приветлив, внимателен и ласков, всех любил подлинной христианской любовью, и народ вскоре полюбил его тоже.

Преосвященный Петр пробыл в Воронеже до осени 1925 года. 23 ноября он вновь вынужден был ехать в Москву, на Лубянку, для очередного допроса. В канун Рождества Христова, 6 января 1926 года, скончался митрополит Воронежский Владимир. Епископ Петр вернулся в Воронеж 10 января и вместе с прибывшим на погребение митрополитом Курским и Обоянским Нафанаилом (Троицким) отпевал почившего митрополита. Погребение Высокопреосвященнейшего Владимира, которое собрало множество верующих, переросло в народное собрание, единодушно пожелавшее, чтобы епископ Петр взошел на Воронежскую кафедру.

Владыка снова поехал в Москву, чтобы получить подтверждение народному выбору от священноначалия. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) признал это избрание и назначил епископа Петра на Воронежскую кафедру, с возведением его в сан архиепископа, заметив при этом, что посылает в Воронеж лучшего проповедника Московской патриархии.

Положение Православной Церкви в Воронеже к этому времени было незавидно: многие храмы были захвачены обновленцами (прежний глава кафедры, митрополит Владимир, по немощи своей и старости не мог оказывать значительное сопротивление обновленцам, хотя и был убежденным их противником). Пребывание же архиепископа Петра на Воронежской кафедре, его истовое совершение богослужений, любовь к народу церковному — все это действовало на обновленцев уничтожающе. При Высокопреосвященнейшем Петре началось возвращение приходских храмов в истинную Церковь. Активную деятельность архиепископа против обновленцев на воронежской земле сами «живоцерковники» на своем епархиальном съезде окрестили «петрозвериадой».

Естественно, что обновленцы предпринимали немало усилий, чтобы удалить архиепископа из Воронежа, не стесняясь действовать также и через светскую, по сути своей богоборческую власть. 28 ноября 1926 года к Преосвященнейшему Петру явились сотрудники ОГПУ для проведения обыска и ареста. На следующий день весть об аресте архиерея разнеслась по городу, и многие пошли к зданию тюрьмы, чтобы узнать о судьбе своего архипастыря. Они могли увидеть лишь, что вечером его перевезли на автомобиле на оцепленный вокзал (для отправки в Москву). По прибытии в столицу владыку Петра заключили во внутреннюю тюрьму ОГПУ на Лубянке. Вместе с архиепископом были арестованы и доставлены в Бутырскую тюрьму близкие ему люди, в том числе его келейник — архимандрит Иннокентий. Спустя полгода, в конце марта 1927-го, следствие было закончено.

4 апреля 1927 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило архиепископа Петра к десяти годам заключения в концлагерь. Местом заключения его, как и большинства православного духовенства, был определен Соловецкий лагерь. Владыка работал сторожем на складе, на территории бывшего здесь прежде Соловецкого монастыря. В то время на Соловках еще действовала одна из церквей, оставленная для вольнонаемных соловецких монахов, и молитва за службами была огромным утешением для заключенных.

За организацию в концлагере общения и взаимопомощи среди заключенного духовенства лагерное начальство решило наказать архиепископа: в октябре 1928 года он был отправлен в штрафную «командировку» на остров Анзер. Вскоре там началась эпидемия тифа, и в январе 1929 года заболевший владыка Петр был увезен в больницу, в бывший Голгофо-Распятский скит.

7 февраля 1929 года Преосвященный Петр скончался. Перед смертью он несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает».

Погребение его было назначено на 10 февраля. В мастерской хозяйственной части заказали сделать гроб и крест. Еще когда владыка болел, из кремля для него были присланы мантия и малый омофор. Разрешение на участие в похоронах получили три священника и двое мирян, однако лагерное начальство не позволило им торжественного совершения отпевания и погребения архипастыря в облачении. Через некоторое время стало известно, что начальник отделения распорядился бросить тело владыки в общую могилу, к тому времени доверху заполненную умершими. В ответ на расспросы священников и их требования исполнить ранее данное администрацией обещание достойно похоронить владыку начальник заявил, что общая могила уже завалена землей и снегом и он не даст разрешения на изъятие из нее тела архиепископа. Ночью стало известно, что общая могила все-таки не зарыта. Было совершено тайное отпевание Преосвященного Петра в канцелярии хозяйственной части, четыре человека выкопали

отдельную могилу для архиерея, тело которого достали из общей. И на Голгофе, напротив алтаря храма, состоялось его погребение.

На могиле владыки был установлен крест с надписью, однако весной 1929 года по распоряжению лагерного начальства все кресты на соловецких кладбищах сняли и пустили на дрова…

В июне 1999 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил группе Синодальной комиссии провести работы по определению места захоронения и обретению мощей священномученика Петра (Зверева). 17/30 июня, после продолжавшихся в течение трех дней работ мощи святителя были обретены. На Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2000 году священномученик Петр был прославлен в сонме новомучеников и исповедников Российских.

Память священномученика Петра: 17 июня.

Составитель статьи: заместитель председателя Комиссии по канонизации святых, магистр богословия иерей Даниил Гондуров

Тропарь священномученику Петру: глас 4-й:

Ве́рою пла́менною апо́столу Петру́ подо́бяся, / та́же и трикра́тным слы́шанием воззва́ния Христо́ва, / ду́шу твою́ за Того́ положи́л еси́, святи́телю о́тче Пе́тре, / ка́меню тве́рдый Це́ркве Правосла́вныя: / свети́льниче во мра́це беззако́ний доброде́тельми сия́яй, / ра́достию страда́ния за Христа́ претерпе́ти изво́лил еси́, / со испове́дники и страстоте́рпцы Росси́йскими. / Моли́ся с ни́ми о нас, архиере́ю Бо́жий, // священному́чениче Солове́цкий.

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Выксунской епархии обязательна. 17/06/2020.

 

---

Священноисповедник Николай родился 5 апреля 1884 года в селе Оселок Макарьевского уезда Нижегородской губернии (ныне с. Красный Оселок Лысковского района) в семье священника Владимира Рюрикова, служившего в Никольской церкви в этом селе. В 1905 году Николай окончил по первому разряду Нижегородскую Духовную семинарию и был направлен законоучителем в земское училище в родное село. В 1906–1907 годах он преподавал в церковно-приходской школе в селе Ляпуны того же уезда, с 1907 по 1908 год — в Богоявленской церковноприходской школе в селе Павлово Горбатовского уезда, а с 1908 по 1910 год — в церковно-приходской школе при Нижегородской Спасо-Преображенской кладбищенской церкви, располагавшейся в Канавинской слободе.

В 1910 году Николай Рюриков женился на дочери старшего священника из Макарьевского женского монастыря Ольге Георгиевне Лавровой. Это был счастливый, благочестивый брак. У будущего отца Николая и его супруги было четверо детей — три дочери и сын.

15 сентября 1910 года Преосвященным епископом Иоакимом (Левицким) (1910 – 1918) Николай Рюриков был определен в качестве второго священника в Макарьевский Желтоводский женский монастырь, на место своего тестя — протоиерея Георгия Александровича Листова. Рукоположение его в сан священника совершил 22 октября 1910 года епископ Балахнинский Геннадий (Туберозов), викарий Нижегородской епархии.

23 августа 1911 года по личному прошению иерей Николай Рюриков был переведен в Троицкий собор уездного города Горбатова, на должность второго священника. В этом храме отец Николай прослужил около 16 лет.

Кроме исполнения священнических обязанностей на новом месте служения он вел большую педагогическую и просветительскую работу. В период с 1911 по 1915 год он исполнял обязанности заведующего и законоучителя в Горбатовской женской церковно-приходской школе, а затем, в 1915–1917 годах, — законоучителя в местной мужской гимназии. Наряду с этим на него были возложены обязанности наблюдателя за преподаванием Закона Божия в других учебных заведениях Горбатовского уезда Нижегородской губернии. В 1915 году отец Николай стал членом Горбатовского отделения епархиального училищного совета и казначеем этой организации. Приходилось отцу Николаю заниматься и общественной деятельностью: с 3 февраля 1916 года он являлся делопроизводителем Горбатовского отдела Всероссийского общества попечения о беженцах.

Николай Владимирович и Ольга Георгиевна Рюриковы

Пастырские и педагогические труды священника Николая Рюрикова были оценены епархиальным начальством: 9 мая 1912 года он был награжден набедренником, 5 апреля 1916 года ко дню Святой Пасхи — скуфьей. Кроме этих наград батюшка был отмечен медалью в память 25-летия церковно-приходских школ и в 1913 году памятным знаком и медалью к 300-летию династии Романовых.

Зимой 1918 года отец Николай остался один на приходе. По этой причине он обратился с просьбой к Преосвященному Евдокиму (Мещерскому) (1918 – 1922), епископу Нижегородскому и Арзамасскому, разрешить помогать ему при богослужениях его престарелому тестю священнику Георгию Листову, который вместе со своей матушкой жил в доме отца Николая. Батюшка писал владыке: «В октябре 1918 года мой старший сослуживец протоиерей Аполлон Нечаев покинул приход вследствие продовольственной разрухи; в ноябре ушел по этой же причине и псаломщик. Диакон взят в военную службу. Так что я оказался один. Прошу Ваше Высокопреосвященство разрешить живущему в г. Горбатове заштатному священнику отцу Георгию Листову помогать мне в служении в храме Божием временно впредь до приезда настоятеля, которого вы соблаговолите назначить». Тогда же в 1918 году от церковно-приходского cовета Горбатовского Троицкого собора в Нижегородский епархиальный совет поступило ходатайство от имени всех прихожан с многочисленными подписями о награждении священника отца Николая Рюрикова камилавкой к празднику Рождества Христова. Однако по каким-то причинам документы о награждении были утрачены, и прихожане в 1919 году вновь обратились к епархиальным властям, написав епископу Евдокиму следующие строки: «Церковно-приходской Совет покорнейше просит наградить священника отца Николая Рюрикова камилавкой к празднику св. Апостолов Петра и Павла дополнительно, это общее горячее желание всего нашего прихода, ибо батюшка Рюриков является для нас вполне достойным священником, подает нам духовное утешение своей благоговейной и истовой службой в храме Божием».

8 июня 1919 года отец Николай был удостоен награждения камилавкой, а через некоторое время был возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем Троицкого собора. Он прослужил в Горбатове до 1927 года, и все эти годы пользовался большим авторитетом и уважением у своих прихожан.

Отец Николай твердо придерживался православной веры, и, несмотря на общую ситуацию в епархии, не отошел в обновленчество. Сторонился батюшка и участия в какой-либо политической деятельности.

В своих проповедях отец Николай призывал верующих не отходить от Бога, терпеливо нести скорби. Хотя ему самому пришлось претерпеть много скорбей и притеснений.

Наступили безбожные гонения, а вместе с ними и тяжелые испытания, неизбежно связанные с очищающими душу страданиями, доставляемыми как внешними врагами, так и лжебратьями. Будучи в близких отношениях с епископом Павловским викарием Нижегородской епархии Александром (Похвалинским) (1922 – 1929), отец Николай попытался было перевести на другой приход сотрудничавших с властями «собратьев», но за них вступились поддерживающие их враги внешние: в 1927 году сотрудники Нижегородского ОГПУ стали собирать сведения об отце Николае, о его проповедях и частных беседах и в конце концов арестовали его. Свидетелями против него выступили служившие вместе с ним в Троицком соборе клирики: священник, диакон и псаломщик, допрошенные все в один день, 29 июля 1927 года. Тогда и сбылись в жизни священноисповедника Николая Рюрикова пророческие слова Господа о том, что «предаст брат брата на смерть» (Мф. 10:21).

«Со священником Рюриковым, — показал священник, — я служу в соборе с 1925 года. Во всех проповедях, которые произносил Рюриков, он всегда проводил аналогии из Священного Писания и современной жизни, направленные против существующего строя. Зимой 1926 года в одной из проповедей Рюриков бросил фразу: „Скоро придет время, когда волкам отольются овечьи слезы”. Эта фраза потом служила источником обывательских разговоров на очень продолжительное время На Благовещение Рюриков произнес проповедь, основанную на воспоминании о царствовании царя Давида Примерами из жизни Давида он доказывал, что жизнь при верующем царе была хорошей. Как только началось безверие, свергли царя, так и жизнь стала плохой: народ увидел, что без царя плохо, образумился и снова избрал себе царя. Эти положения он подтверждал примерами и аналогиями из современной жизни На Новый год, 1 января старого стиля, в двенадцать часов ночи перед молебном Рюриков произнес речь. В своей речи он говорил приблизительно следующее: “Прошлый год мы прожили бурно. Разразилась над нами гроза, надвинулись на нас тучи черные безбожия и коммунизма. Мы должны надеяться, что скоро воссияет для нас солнце правды, что новый год принесет для нас укрепление веры и падение безбожия и коммунизма”. Таких примеров можно привести очень много, не упомнить их всех. Словом, в каждой проповеди Рюриков обязательно, хоть слегка, но заденет чем-нибудь советскую власть Рюриков очень дружен с епископом Александром. Строчит ему различные доносы», — завершил свои показания.

«Со священником Рюриковым я служу с 1924 года, — начал свои показания диакон. — В своих проповедях, которые мне пришлось слышать, Рюриков всегда касался политики, восстанавливая прихожан против власти. Это ему удается легко, потому что Рюриков пользуется среди прихожан большим авторитетом 9 мая мне встретились несколько женщин Они мне рассказали, что Рюриков сегодня произнес хорошую проповедь в Никольской церкви. Я спросил: „Что же он говорил?” По рассказам женщин, Рюриков начал проповедь так: „Наполняется чаша гнева Господня. Как пришли коммунисты обманным путем к власти, так и должны уйти. Близится время”. Рюриков говорил, по словам женщин, целый час, указывал на современных правителей: они, мол, обвиняли царя, что царь спаивает народ вином, а сами что делают? За царей и Священное Писание повелевает молиться. „Вот такого бы нам батюшку”, — говорят женщины. Словом, этой проповедью Рюриков очень сильно подействовал на граждан Никольского прихода. В частных беседах с гражданами Рюриков всегда говорит против власти. Опрашивать верующих о Рюрикове почти бесполезно. Уж очень сильное влияние на них он имеет. Они за ним и кучкой его приспешников куда угодно пойдут и не выдадут его».

Псаломщик ограничился немногими словами: «Проповедей, которые произносит Рюриков, я не помню. Рюриков человек хитрый, тонкий, ученый. Работаю я в соборе всего один год и хорошо его еще не изучил».

В тот же день, 29 июля, следователь допросил отца Николая. Отвечая на его вопросы, священник сказал: «В своих проповедях с заранее предвзятой мыслью я никогда ничего не говорил против власти. Я не отрицаю, что когда-нибудь у меня могло сорваться случайное, неосторожное слово, и проповеди мои могли быть истолкованы в нежелательном смысле».

Затем следователь допрашивал его в течение двух дней, 8 и 9 августа.
— Какую проповедь говорили вы в ночь под Новый год по старому стилю и не говорили ли, что «хотя разразилась над нами гроза и надвинулись на нас тучи черные безбожия и коммунизма, но скоро должно воссиять для нас солнце. Хотя и мало нас, но мы крепко надеемся, — не бойся, малое стадо! Тяжелые мы с вами переживаем годы, но с наступлением нового года мы должны ожидать и счастья. Я надеюсь, в недалеком будущем воссияет для нас свет, отойдет от нас безбожие и коммунизм»?
— В своей проповеди, — ответил священник, — я призывал верующих, чтобы не отпадали от веры. Я указал, что большинство граждан стало неверующими, молодежь от церкви совсем отпала, и нам, старикам, необходимо молиться Богу, чтобы Он укрепил в нас веру. Слов, выше указанных, я не говорил, да и вообще на политические темы проповедей не говорю.
— Какую проповедь говорили вы в Вербное воскресенье?
— В этот день я вспоминал шествие Иисуса Христа в Иерусалим. Я говорил о том, что евреи в этот день встретили Иисуса Христа, а затем бросили Его, и призывал верующих не поступать по примеру евреев, чтобы не быть отверженными, как евреи, а держать в своем сердце Иисуса Христа. Я говорил, что народ встретил Его как царя, а затем, спустя несколько дней, кричали: «Распни, распни Его!», но слов — «а разве с нашим царем не так поступили?», я не говорил.
— Когда говорили проповедь о царе Давиде?
— О царе Давиде проповедей я никогда не говорил.
— О чем говорили в своей проповеди на Благовещение?
— На Благовещение я говорил о величии Божией Матери О царе же Давиде не говорил в этот день.
— Какую проповедь говорили вы в мае в Никольской церкви?
— Говорил о перенесении мощей Николая Чудотворца и по просьбе старосты призывал верующих пожертвовать на ремонт храма. О советской власти я ничего не говорил.

После окончания допросов отцу Николаю было предъявлено обвинение «в распространении контрреволюционных слухов с целью возбуждения недоверия к власти».

Следствие на этом было закончено, и следователь распорядился перевести священника из внутренней тюрьмы ОГПУ в изолятор специального назначения №1.

4 ноября 1927 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Николая к трем годам ссылки в Сибирь, и он был отправлен в одно из сел в Приангарском районе Каннского округа Восточно-Сибирского края. После окончания ссылки отец Николай еще в течение трех лет находился на положении административного ссыльного. В дальнейшем вместе со своей семьей поселился в городе Козьмодемьянске.

Здесь у него не было постоянного места служения, и он помогал и сослужил священникам в тех храмах, куда его приглашали; в феврале 1934 года верующие попросили его послужить вместо заболевшего священника в храме Владимирской иконы Божией Матери в селе Владимирском Горномарийского района. Священник вскоре умер, и отец Николай по просьбе прихожан 7 апреля 1934 года был назначен сюда настоятелем; здесь в 1936 году он был награжден очередной церковной наградой — палицей, в этом храме отец Николай прослужил до репрессий 1937 года.

За несколько дней до его ареста были допрошены два крестьянина (один из них служил в свое время в ЧК) и женщина-зоотехник, высланная в село Владимирское по приговору НКВД из Ленинграда. Один из крестьян показал: «В 1937 году в день религиозного праздника Пасхи я вместе с другими товарищами ходил в церковь села Владимирского Рюриков в конце обедни вышел с проповедью. Народу при этом в церкви было много. В своей проповеди он, начиная с Рождества Христова и Вознесения, перешел на пропаганду, направленную против существующего строя, то есть против советской власти. Он говорил: «Братия! Настали тяжелые годы, труднее и труднее становится православным жить, но не унывайте! Мы, православные должны переносить все трудности, мы должны терпеть до времени. Жизнь наша будет хороша на том свете».

На обратном пути домой о его проповеди мы рассуждали что слова, сказанные им: «Жизнь наша будет хороша на том свете», сказаны были в кавычках, что он ожидает через какое-то время распада существующего строя.

Лишь только в своей проповеди точно об этом не высказал, а дал понять народу, что советская власть недолго просуществует, поэтому и говорил, что «мы должны терпеть до времени».

Высланная из Ленинграда женщина-зоотехник показала об отце Николае: «Первое время он со мной не разговаривал, а затем стал интересоваться, какими путями и за что я попала в Марийскую АССР Я ему объяснила, что сюда выслана на три года в ссылку. После моего пояснения он мне стал рассказывать о себе, говоря: „Да, Ксения, я эту участь муки от советской власти испытал тоже — отбыл три года лишения свободы в Восточно-Сибирских лагерях».

Следователь попросил ее рассказать, что ей известно о контрреволюционной агитации священника. Женщина ответила, что, разговаривая на политические темы, отец Николай говорил: «Коммунисты с ума сошли, всех крестьян загнали в колхозы силой, а теперь издеваются над колхозниками, заставляют работать там день и ночь. Много колхозников не переносят там этой муки, умирают Теперь все крестьяне-единоличники и колхозники дожидаются войны, а как только будет война внутри Советского Союза крестьяне выступят против советского правительства с оружием в руках. Тогда коммунистам — крышка…»

Бывший боец войск ЧК показал о священнике: «Часто приходилось слышать проповеди, где он проповедовал, превращая свои слова в агитацию. Он говорил: „Православные христиане! Не бросайте, не забудьте Божий дом — храм. Соблюдайте праздники Христовы. Годы для жизни тяжелы стали, без причастия жить — предаться антихристу”».
29 сентября 1937 года отец Николай был арестован, заключен в тюрьму в городе Козмодемьянске и сразу же допрошен.
— Признаете вы себя виновным в предъявленном вам обвинении? — спросил его следователь.
— В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю. В селе Владимирском я служу с 1934 года. Никакой контрреволюционной агитации ни при каких обстоятельствах я не вел. Никаких слухов о войне я не распространял, — ответил священник.

Секретарь сельсовета по требованию сотрудников НКВД выдал соответствующую характеристику на священника. «Рюриков в период весенней посевной кампании 1937 года, — писал он, — агитировал среди местного населения о выходе в поле с иконами для молебствия и этим срывал полевые работы Рюриков сумел молодежь колхозников завербовать ходить в церковь, а также ходили учащиеся педагогического техникума…».

Священноисповеднику Николаю Рюрикову вынесли судебный приговор по 58-й статье Уголовного кодекса СССР от 1926 г. Эта уголовная статья – самая известная и самая популярная являлась на тот момент. В годы «ежовщины», в период антирелигиозного фронта «воинствующих безбожников» эта статья была актуальной. Она называла несогласных с внутренней политикой Советского Союза «врагами народа». Она устанавливала ответственность за контрреволюционную деятельность. Также она давала определение «контрреволюции». Цитата из статьи:

«Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и … правительств Союза ССР, союзных и автономных республик или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции; любые действия, которые наносят ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории; шпионаж на сторону врага, бегство или перелёт за границу». За любое противогосударственное деяние в адрес верховной власти СССР статья подразумевала применение карательных мер – расстрел или трудовые исправительные работы в концлагере с конфискацией имущества. Священноисповеднику Николаю Рюрику предъявили обвинение в контрреволюции, потому что он не был солидарен с существующим государственным строем, политическим режимом и антирелигиозной политикой властей Союза.

8 октября 1937 года Тройка НКВД приговорила отца Николая к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и 25 октября 1937 года он прибыл в Локчимлаг области Коми, расположенный в поселке Усть-Нем. Протоиерей Николай Рюриков скончался 18 июня 1943 года в Пезмогском лагерном лазарете в области Коми и был погребен в безвестной лагерной могиле под № 5 Г.

Определением Священного Синода Русской Православной Церкви в 2006 году протоиерей Николай Рюриков был причислен к лику новомучеников и исповедников Российских от Марийской епархии.

Священноисповедник Николай Рюриков входит в число Нижегородских святых.

Память священноисповедника Николая Рюрикова: 18 июня.

Составитель статьи: заместитель председателя комиссии по канонизации святых, магистр богословия иерей Даниил Гондуров.

Тропарь священноисповеднику Николаю, глас 2

Священноисповедниче отче Николае,/ во дни гонений безбожных на Церковь Русскую/ поношения, заточение, изгнание и горькия работы,/ Христа ради претерпел еси,/ и ничтоже разлучи тя от любве Божия./ Таже, благочестно в мире пожив,/ свидетельствовал еси Господа Иисуса Христа,/ Егоже моли спастися душам нашым.

 

 

Святые мученики Фронтасий, Северин, Севериан и Силан пострадали за Христа при императоре Клавдии (41-54). Они были посланы проповедовать Слово Божие в южную Галлию (ныне Франция) епископом Петрагорийским Фронтоном. Правитель — язычник Сквиридон схватил их и заставлял отречься от Христа. Но мученики твердо исповедовали свою веру, говоря, что у них одно желание — жить или умереть за Христа. Разгневанный Сквиридон приказал вывести святых за город, пригвоздить к столбам и вонзить им в головы гвозди, наподобие терновых венцов. После этого они были обезглавлены.
По преданию, святые мученики силой Божией ожили, взяли в руки свои головы и дошли до церкви Богоматери, где молился пославший их на проповедь святой епископ Фронтон. Сложив головы к ногам епископа, они преставились Богу.

 

 

10 июня в Иверском женском монастыре г. Выксы установили на стапелях кресты для восстанавливаемого Троицкого собора. Перед началом работ старший священник обители иерей Феодор Евдокимов окропил стапели святой водой. Кресты будут водружены на купола Троицкого собора. В ближайшее время состоится их освящение. Ранее мы писали о восстановительных работах в обители и монтаже малых куполов для барабанов собора.

Справка

Троицкий собор г. Выксы — уникальный архитектурный памятник, созданный по проекту П. А. Виноградова, внешним обликом напоминавший Храм Христа Спасителя. Кроме главного престола в честь Живоначальной Троицы (1909) в нем было два придела, построенных в 1912 году: правый — в честь Вознесения Господня и левый – в честь Всех святых.

Храм, бывший украшением всей Нижегородской епархии, после закрытия Иверского монастыря, в 1927 году, был взорван вместе с колокольней монастыря. На время взрывных работ местные жители были эвакуированыь в леса. Церковную утварь и части интерьера ушли на экспорт, часть икон была уничтожена.

Решение о восстановлении собора было принято 28 февраля 2007 года на совещании, посвященном вопросам строительства и реставрации культовых объектов города. К тому времени от некогда великолепного храма остались только стены.

Отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Выксунской епархии. При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Выксунской епархии обязательна. 10/06/2020.

 

5 июня в Михайловском храме поселка Ильиногорска прошло совещание клириков Благовещенского благочиния. Совещание возглавил  благочинный округа протоиерей Алексий Шлячков. На совещании рассматривались насущные вопросы богослужебной, социальной, образовательной и финансовой деятельности благочиния в целом и приходов в частности. Говорили о порядке ремонта поклонных крестов, исполнении циркулярных писем и проведении праздничных Троицких богослужений.

Надежда Королева

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Выксунской епархии обязательна. 09/06/2020.