КРАТКОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ИЛАРИОНА, ЕПИСКОПА МЕГЛИНСКОГО
Преподобный Иларион был знатный константинопольский грек, но восемнадцати лет оставил мирские отличия и принял иночество. Он был «кроток и смирен ко всем», ревнуя «мытареву смирению», «милостив к требующим» и пребывал «многажды без сна в молитве всю ночь». Около 1134 года за добродетельную жизнь поставлен во епископа Меглинского. В этом сане много потрудился над искоренением среди своей паствы различных ересей и «по многих потех и болезнех» мирно скончался в 1164 году. Мощи его были перенесены в Тернов в 1206 году. Святая Церковь восхваляет его как «архиереев похвалу, священников всех украшение, к Богу молитвенника непрестанного, источника чудес пречудна, церкви светильника пресветлого и учителя премудра Меглинския земли всея Российския прекрасное удобрение».
Перенесение мощей святителя Илариона, епископа Меглинского, в болгарский город Тырнов состоялось в 1206 году. До этого события тело святителя покоилось в городе Меглине.
30 октября состоялась встреча настоятеля храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» г. Павлово протоиерея Валерия Медведева с педагогами школы № 11 г. Павлово.
На встрече активно обсуждалась тема духовно- нравственного воспитания подрастающего поколения, рассматривались методы, формы и приемы уменьшения воздействие на детей современных деструктивных идей.
Как справедливо заметил отец Валерий, особенное влияние на развитие деструктивного поведения оказывает семья, ведь именно она прививает ребенку определенные нормы, правила и ценности. Дети копируют поведение родителей, на них оказывают влияние все процессы, которые происходят внутри семьи. Речь идет не только о взаимоотношениях, но и социальном статусе, материальном положении, уровне образования и т. д.
Еще одна причина — монополизация детей школой. Ученики протестуют против высокой нагрузки и жестких требований неподобающим поведением, опозданиями, прогулами, несоответствующим внешним видом и прочим.
Вместе мы сила, только сообща сможем помочь преодолеть подросткам воронку эмоциональной и психологической нестабильности.
Преподобный Иларион Великий родился в 291 году в палестинском селении Тавафа. Его послали для изучения наук в Александрию, где он познакомился с христианами и принял Святое Крещение. Услышав об Ангельской жизни преподобного Антония Великого (память 17 января), Иларион отправился к нему, чтобы научиться угождать Богу. Вскоре Иларион возвратился на родину. Родители его уже умерли. Раздав имущество родственникам и нищим, Иларион поселился в пустыне около города Маиума. Преподобный усиленно боролся с нечистыми помыслами, смущавшими ум и распалявшими плоть, побеждая их тяжелым трудом, постом и прилежной молитвой. Дьявол устрашал святого призраками и привидениями. Во время молитвы святой Иларион слышал плач детей, рыдание женщин, рев львов и других зверей. Преподобный понимал, что эти ужасы наводят бесы, чтобы прогнать его из пустыни, поэтому пересиливал страх с помощью усердной молитвы.
Однажды на преподобного Илариона напали разбойники, и он силой своего слова убедил их оставить преступную жизнь. Скоро о святом подвижнике узнала вся Палестина. Господь даровал преподобному Илариону власть изгонять нечистых духов. Этим благодатным даром он освободил от уз много недужных. Больные приходили для исцеления, и преподобный врачевал болезни бесплатно, говоря, что благодать Божия не продается. Через обоняние святой узнавал, какой страстью одержим тот или иной человек. Приходили к преподобному Илариону и желающие спасать свою душу под его руководством. С благословения преподобного по всей Палестине начали возникать монастыри. Переходя из одной обители в другую, он утверждал в них строгий подвижнический образ жизни. За семь лет до кончины († 371–372) преподобный Иларион поселился на Кипре, где подвизался в пустынном месте, пока Господь не призвал его к Себе.
Родился в 1872 году в селе Бушево Тульской губернии.
Окончил Тульскую Духовную Семинарию и Московскую Духовную Академию, кандидат богословия (1897 год).
Служил священником в Артемовской церкви села Высокое Харьковской области.
Арестован в 1936 году за «укрытие белогвардейских офицеров во время гражданской войны и агитационную работу против советской власти».Приговорен к четырем годам лишения свободы.
Заключение проходил в Карлаге.В 1937 году арестован в лагере за то, что «Будучи враждебно настроен к советской власти, проводил среди заключенных агитационную работу, говоря, что скоро Советскому Союзу будет объявлена война и большевики будут уничтожены, на смену придет другое правительство и церкви в России будут восстановлены». 2 ноября 1937 года расстрелян.
Канонизирован 20 августа 2000 года Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.
Тысячу лет назад Древняя Русь приняла учение Христово. С тех пор Русская Православная Церковь просияла подвигами огромного сонма святителей, преподобных и праведных. Эпохой мучеников и исповедников для нашего отечества и Церкви явился XX век. Именно он открыл нам, по слову Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 года, «величие судеб Божиих, явленных в истории нашей Церкви. Страшные гонения, пережитые верующими, не смогли сломить крепость человеческого духа, утверждаемого православной верой и надеждой на премудрый Промысл Божий, оживотворяемого любовью к Богу и ближним. Новомученики и исповедники Российские, невероятными страданиями запечатлевшие свою верность Святому Православию, уподобились евангельскому зерну, которое, претерпев смерть, обрело воскресение и новую жизнь (Ин.12,24).
Ныне из этого благодатного зерна возрастает обильная нива духовного обновления народа Божия. Подвиг мучеников и исповедников укрепил Церковь, став ее твердым основанием. Огонь репрессий не только не смог уничтожить Православие на нашей земле, но, наоборот, явился тем горнилом, в котором закалились сердца верных чад Церкви, непоколебимым и твердым стало их упование на Единого Бога, победившего смерть и даровавшего всем надежду воскресения».
Во главе сонма Российских мучеников и исповедников за веру Христову выступает святой Патриарх Тихон, который, характеризуя эту эпоху, писал: «Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово… Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей… А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою словами святого апостола: «Кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч» (Рим.8,35)».
«В наши смутные дни явил Господь ряд новых страдальцев… — писал святой Патриарх исповедник Тихон, — если пошлет нам Господь испытание гонений, уз, мучений и даже смерти, будем терпеливо переносить все, веря, что не без воли Божией совершится это с нами и не останется бесплодным подвиг наш, подобно тому, как страдания мучеников христианских покорили мир учению Христову».
Сбылись слова исповедника веры святого Патриарха Тихона – на крови новомучеников ныне возрождается Святая Православная Церковь.
С любовью и благоговением обращаемся мы сегодня к подвигу этих безвинных страдальцев. В их жизненном пути, исполненном страдания и скорби, православные христиане находят образ веры, пример жертвенной любви к Богу и ближним, опору в переживаемых испытаниях. Сколько священнослужителей и мирян пострадало в ХХ веке во время гонений за веру? Точного ответа на этот вопрос сегодня не даст никто.
Но отрадно сознавать, что и на нашей земле, где уже более двух веков осуществляет свою спасительную миссию Русская Православная Церковь, воссияли имена угодников Божьих, засвидетельствовавших верность Христу «даже до смерти».
Одним из таких угодников Божьих стал настоятель собора Рождества Богородицы г. Баку священник Иоанн Ильич Ганчев.
Отец Иоанн родился в 1878 году в с. Сима Владимирской губернии. Доброта, любовь и благочестие родителей, воспитание в православном духе во многом определили выбор жизненного пути будущего священнослужителя. Духовное образование Иван Ганчев получил в Петроградской Духовной Семинарии. Обучаясь в Семинарии будущий батюшка, очень любивший живопись, посещал художественные курсы. В дальнейшем, будучи пастырем, отец Иоанн не забывал своего юношеского увлечения и в свободное время любил писать маслом пейзажи и картины на библейские сюжеты. Окончив Духовную Семинарию Иоанн Ильич Ганчев в 1910 году был рукоположен в священный сан, и по благословению священноначалия нашей Церкви направился для прохождения пастырского служения в далекий Азербайджан. Поначалу для отца Иоанна это была чужая и незнакомая земля, ведь здесь, в далеком и неправославном краю он особенно ощутил всю важность своего служения, перед теми, кто веровал во Христа, перед теми православными людьми, кто нуждался в его пастырском слове. За время своего служения о Иоанн, неся слово Божие, объехал всю Азербайджанскую землю с севера до самого юга. В первое время своего пребывания в Азербайджане отец Иоанн Ганчев нес послушание настоятеля церкви в честь Боголюбской иконы Божией Матери села Александровка Кубинского уезда Бакинской губернии, а затем настоятеля сохранившегося до наших дней собора Рождества Богородицы г. Баку. На эту должность он был назначен ещё в 1911 году указом Бакинского епископа Пимена (Пегова).
По воспоминанию знавших отца Иоанна людей, он был высокообразованным, высококультурным человеком с большой душой и добрым сердцем. В доме отца Иоанна была собрана обширнейшая библиотека, под которую была отведена отдельная комната, среди книг находились и книги с дарственными надписями их авторов. Разносторонне образованный, играющий на фисгармонии, любящий рисовать, прекрасно разбирающийся в медицине, о. Иоанн все дарованные Богом таланты щедро раздавал людям. Будучи попечителем одной из больниц, он сам следил за добросовестным лечением больных. Нередко ему приходилось самому оказывать квалифицированную помощь прихожанам. Здесь, в Азербайджане, вдалеке от центра Православия у христиан был добрый и мудрый батюшка.
В 1913 году у о. Иоанна родился сын – Юрий, а через год – дочь Людмила. Храм, служба, семья – все, что так мило сердцу о. Иоанна, будет поругано и разрушено.
В 20-е годы начались страшные гонения со стороны большевиков на Церковь и Её служителей. Изымается церковная утварь, отбираются у верующих иконы, конфисковывают у священнослужителей дома, заколачивают храмы. Именно в эти годы был разрушен украшавший город величественный собор в честь святого благоверного князя Александра Невского. С землей сравняли безбожники часовню, знаменовавшую место мученического подвига просветителя нашего края – святого апостола Варфоломея.
По благословению правящего архиерея – епископа Павла (Вильковского) – отец Иоанн Ганчев вынужден был покинуть Баку и перебраться с семьей к родному брату, работавшему нотариусом в г. Ленкорани. После смерти священника храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радосте» с. Пришиба близ Ленкорани отца Алексия Пономарева отец Иоанн был назначен настоятелем этого храма. И в это время опустошения и разрушения храмов, о. Иоанн сам расписывает свою церковь. И небольшой храм в далеком селе становится действительной радостью для всех скорбящих. Идут годы, о. Иоанн служит Богу и людям. Лампада Православия все ещё теплится. Но 1933 году безбожники решили закрыть и Пришибский храм, в котором служил 57-летний отец Иоанн Ганчев. Отец Иоанн оставил семью в Ленкорани, а сам вернулся в Баку. Большевики пытались вынудить отца Иоанна отречься от своего сана и с этой целью совершали бесконечные аресты священнослужителя и членов его семьи. Семья Ганчевых жила бедно и тревожно.
20 марта 1933 года отец Иоанн по ложному обвинению был арестован. Арест происходил ночью. Забрали всю семью Ганчевых, члены которой содержались в отдельных камерах строгого режима одной из Бакинских тюрем: отца Иоанна, его супругу, брата, сына и дочь, которым в то время было всего 18-19 лет. Узники вынуждены были спать на холодном бетонном полу, не имея возможности накрыться даже тонким одеялом. Из дома чекисты забрали всю одежду, документы, личные вещи.
Спустя пол года, 10 сентября 1933 года «за контрреволюционную и шпионскую деятельность» и «намерение к нелегальному уходу за границу – в Персию из АзССР» отец Иоанн был осужден коллегией ОГПУ (по статье 58 УК п.п.6, 10, 12) и выслан в Казахстан сроком на пять лет. Подписывая обвинительный протокол, отец Иоанн написал: «душей и сердцем я всегда был против советской власти, но действиями своими – никогда».
Обычно перемещение в места высылки продолжалось очень долго и совершалось в исключительно тяжелых условиях. Высылаемые духовные лица перевозились в тюремных вагонах вместе с уголовными преступниками и подвергались в течение всей дороги бесчисленным издевательствам, унижениям, а иногда ограблению и побоям. Этап – это прежде всего голод, холод, грязь; многие десятки, а иногда и сотни верст, измеренных опухшими ногами. Одним словом, земной ад. Но только, не для тех, у кого в душе живой Бог. Отец Иоанн, неся в себе свет Любви Божией, старался освящать души тех, кто был рядом. Он и здесь был священником.
Семья отца Иоанна, пробыв без предъявления какого-либо обвинения в страшных тюремных подвалах, была освобождена, но вернуться им было некуда, т.к. их комнатка уже была занята неким «участником становления советской власти в Азербайджане». О судьбе своего отца – настоятеля храма Рождества Богородицы г. Баку, дети отца Иоанна узнали лишь спустя 50 лет…
На месте ссылки отец Иоанн, как и многие другие священнослужители, оказался лишенным права совершать богослужения. Корреспонденция его подвергалась официальной цензуре в отделах ГПУ. Кроме того, от времени до времени у ссыльных производились внезапные ночные обыски, и если при таковых обнаруживались предметы богослужебного назначения, например, антиминс, евхаристические сосуды, облачения и т.п., то они тут же отбирались в ГПУ.
В архивном уголовном деле имеются сведения, что в марте 1936 года по окончании ссылки в г. Чимкенте, священник Иоанн Ганчев возвращался в Баку, где проживала его семья. По пути следования он был арестован, направлен в г. Чимкент и там вновь осужден постановлением НКВД сроком на три года. На этот раз отец Иоанн был направлен в Карагандинский лагерь для заключенных.
Помимо отца Иоанна в Карагандинском лагере находилось и множество других невинных страдальцев – священнослужителей, иноков и мирян. Во время этой ссылки отец Иоанн, как и подобает православному пастырю, утешал, поддерживал и ободрял всех тех, кто находился в ссылке. Отец Иоанн укреплял людей своим примером доблестного исполнения долга в тяжелых испытаниях, не позволял им согнуться под бременем обстоятельств и поддаваться искушению возненавидеть других, он наставлял достойно вести себя в любых условиях и при этом сохранять высокое имя православного христианина. Своей жизнью, своим примером и своим подвигом отец Иоанн защитил истину Православной Церкви и попрал ложь её хулителей. Это и было нестерпимо для гонителей Церкви.
19 сентября 1937 года священник Иоанн Ганчев был арестован на основании того, что «…возглавил группу верующих, бывших священников, проводил службы, где распространял свое настроение против советского правительства». В предъявленном обвинении виновным себя не признал.
Настоятель церкви рождества Богородицы г. Баку священник Иоанн Ганчев, претерпев боль и ужас, «оплевания и заушения», не отрекся от веры, не осквернил свое имя лжесвидетельством против себя и ближних. До конца дней достойно нес он свой мученический крест, проповедуя Евангелие. И своей великой верой зажигал в других людях веру во Христа Распятого и Воскресшего.
Решением тройки при УНКВД по Карагандинской области от 31 октября 1937 года священник Иоанн Ильич Ганчев был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.
Страшный приговор был приведен в исполнение 2 ноября 1937 года.
Так завершился земной путь новомученика нашей Церкви отца Иоанна Ганчева, принявшего смерть по-христиански смиренно и вместе с тем мужественно. Он, пламенея любовью к Богу, молитвенно осеняя себя крестным знамением, предал свою праведную душу Богу.
Подвиг священномученика Иоанна Ганчева, всю свою жизнь посвятившего служению Церкви Христовой и претерпевшего мученическую кончину, побуждает нас вспомнить слова апостола Павла: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр.13,7). Пусть же пример священномученика Иоанна Бакинского укрепляет нас в решимости трудиться на благо Церкви, уподобляя свою жизнь подвижническим трудам предстоящих ныне Престолу Господа Вседержителя новомучеников и исповедников Церкви нашей.
Отец Иоанн был захоронен в братской могиле на старом кладбище пос. Долинка Карагандинской области.
В 2000 году от Рождества Христова Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви священник Иоанн Ильич Ганчев был прославлен в лике Новомучеников и Исповедников Российских ХХ века. Память священномученика Иоанна Бакинского празднуется 2 ноября.
Святый священномучениче Иоанне, пресвитере Бакинский, моли Бога о нас!
* * *
Гонения на Русскую Православную Церковь начались с 1917 года и приняли массовый и ожесточенный характер уже в 1918 году. Своего апогея они достигли во второй половине 30-х годов. По данным Правительственной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий в 1937 году было арестовано 136.900 православных священно- и церковнослужителей, из них расстреляно 85.300; в 1938 году арестовано 28.300, расстреляно 21.500.
Все лица, пострадавшие в годы гонений, были реабилитированы в начале 90-х годов ХХ столетия. В Указе Президента Российской Федерации №378 от 14.03.1996 года “О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий”, в пункте 2 в частности говорится: “Генеральной прокуратуре РФ совместно с ФСБ РФ, МВД РФ осуществить реабилитацию граждан России, которые были необоснованно обвинены в политических, государственных и уголовных преступлениях, лишились свободы, подвергались иным лишениям и ограничениям прав в связи с их религиозной деятельностью и убеждениями”. Таким образом, власть признала их невиновность. Невиновность в том, в чем под пытками их принуждали сознаться. Принуждали оговаривать и клеветать на других. Заставляли сознаваться в антигосударственной и контрреволюционной деятельности. Боль и страх ломали людей, сводили с ума. Были те, кто в исступлении подписывал ложные обвинения. Но большинство священнослужителей и мирян стойко отвергали все обвинения. Гонителям не удалось сломить их волю и очернить честные имена.
Священномученик Зосима, в миру Зосима Алексеевич Пепенин, родился в 1888 г. в деревне Пепенино Вятской губернии, в бедной крестьянской семье. Учился в церковноприходской школе. Под впечатлением от жизни древних монахов уходил в лес, рыл пещеры и уединялся для молитвы. В деревне о нем говорили: «Этот будет попом или монахом». Вместе с тем он был очень трудолюбив, умел делать любую работу и отличался добрым нравом. В семнадцать лет с отцом и братьями ушел на заработки в город, шил шубы, тачал сапоги, столярничал, а когда закончились работы, в деревню не вернулся.
Призвание привело его в Иркутск, куда он добирался несколько лет, зарабатывая на жизнь ремеслом. Около года был послушником в одном из монастырей на пути в Сибирь. В Иркутске Зосима Пепенин поступил в духовную семинарию. По окончании семинарии, в 1913 г., он женился на дочери известного иркутского протоиерея Михаила Чирцева, миссионера, просветителя якутов.
Александра Михайловна Чирцева была очень хорошо образованна, знала языки, играла на фортепиано, пела, была очень хороша собой, и многие женихи просили ее руки. Она же выбрала молодого семинариста Зосиму, юношу из бедной крестьянской семьи, пришедшего издалека. Он был красив и статен, хорошо пел и рисовал, но главное, что открывалось в нем, – внутренняя красота, молитвенность и щедрость души. Отец Михаил, опытный и проницательный священник, одобрил выбор дочери, сам венчал молодых, и Зосима был с любовью принят в семье. В этом же году он стал священником. А верный друг и добрый помощник Александра Михайловна – матушкой Александрой.
Приход отец Зосима получил в селе Борисовском под Барнаулом. Здесь у них с матушкой родились дочери: в 1914 г. – старшая, Александра († 2000), в 1919 г. – младшая, Галина († 2008).
Тихое, мирное житие и служение было недолгим. В 1917 г. наступили трагические для России и ее Церкви времена.
Трудным и долгим был путь юного Зосимы в Сибирь, где началось его священническое служение. Но еще более долгий и трудный путь ждал его впереди – из сибири в Москву, где в храме Рождества Пресвятой Богородицы накануне праздника Воскресения Христова он отслужил последнюю в своей жизни литургию.
В 1920 г. жизнь батюшки подверглась серьезной опасности. Его увезли роговцы – банда, известная своими жестокими расправами. Промысл Божий сохранил его. Чудом, стараниями матушки отец Зосима избежал смерти и вернулся домой. Но его начинают преследовать органы советской власти. В 1921 г. он был арестован и приговорен к заключению в барнаульской тюрьме. Матушка, чтобы быть рядом с мужем, оставила дом, хозяйство и вместе с детьми переехала в Барнаул, устроилась на работу воспитателем в детский приют и паспортисткой в паспортный стол. В 1922 г. за примерную работу в тюремной сапожной мастерской отца Зосиму освободили.
В 1923 г. – снова арест, вскоре после рождения сына. Младенец Серафим прожил недолго, батюшку отпустили только похоронить сына. Освободили его через год, он снова служит в Борисовском, у них рождается сын Константин. Но гонения не прекращаются, батюшке грозит очередной арест, и в 1925 г. отец Зосима с семьей уезжает в Иркутск, к родным матушки Александры. Отец ее, священник Михаил Чирцев, к этому времени уже умер, мать – матушка Александра Васильевна со своими детьми, переехала в Москву к старшему сыну.
с 1925 г. отца Зосиму назначают и переводят на разные приходы. Таким образом Церковь в те годы старалась уберечь своих служителей от преследований и арестов. Около двух лет батюшка был настоятелем (и единственным священником) храма в деревне Коза Ярославской обл. Затем в г. Любим Владимирской обл., здесь священников было несколько; затем в деревне Шапкино под г. Ковров Владимирской обл.
Последнее назначение – в 1929 г. в Москву, настоятелем храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском. В его приходе было пять деревень: Крылатское, Терехово, Татарово, Верхние и Нижние Мневники. Здесь батюшка также служил один, помогал ему псаломщик, который жил при храме с женой и дочкой. Отец Зосима с семьей снимал комнату в частном доме на Можайском шоссе.
Матушка Александра везде, где служил отец Зосима, пела на клиросе, была регентом, занималась с детьми прихожан. Батюшка очень ценил и берег свою семью, в которой царили любовь и согласие. Матушка отличалась строгостью, а батюшка ласковостью. Прихожане почитали отца Зосиму как крепкого молитвенника и очень любили за то, что он был добр и внутренне радостен.
Трудно постичь это трагическое время, среди «граждан» нашлись доносчики, которые написали, что своими проповедями любимый всеми батюшка «агитирует против советской власти».
Отца Зосиму арестовали в Великую субботу, в апреле 1935 г. Накануне, в Великую Пятницу, после вечерни к нему подошел незнакомый старичок. «Вы, батюшка, завтра в церковь не приходите, вас арестуют», – сказал он отцу Зосиме. Дома отец Зосима поведал об этом матушке Александре и о том, что облик неизвестного старичка ему странным образом знаком. Они решили, что это был святитель Николай. Но как оставить храм в Великую Субботу? «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф.16,24-25). Отец Зосима последовал за Христом.
Восемь месяцев отец Зосима провел в Бутырской тюрьме. Особым совещанием при УНКВД СССР был осужден по статье 58.10 УК РсФсР на три года заключения в Карлаге. Перед отправкой было короткое «свидание», когда можно было в течение нескольких минут увидеть батюшку в толпе заключенных, отправляемых по этапу. Матушка, обладавшая сильным характером и пережившая несколько арестов мужа, поняла, что видит отца Зосиму в последний раз. Александра Михайловна Пепенина умерла в 1969 г. в Москве на восьмидесятом году жизни.
В день освобождения из заключения в Карлаге батюшка был арестован по обвинению в том, что, «поддерживая тесные отношения с враждебно настроенными к советской власти и советскому правительству заключенными, проводил агитационную работу, говоря, что при царе Николае рабочему классу жилось лучше». Тройкой при НКВД по Карагандинской обл. приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 2 ноября 1937 г.
Память священномученика Зосимы отмечается дважды: в день кончины – 2 ноября и в день празднования собора новомучеников и исповедников российских XX века – в первое воскресенье после 7 февраля.
Использован материал: Егорова Т. И. Священномученик Зосима // Храм на Холмах. Приходской листок храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском. 2009. № 1 (17).
Николай Иванович Любомудров родился 11 апреля 1862 г., в среду Светлой седмицы, в с. Юркино Пошехонского уезда Ярославской губернии в семье псаломщика. Николай был старшим из шестерых детей Ивана Михайловича и Ольги Ивановны Любомудровых. Фамилия Ивана Михайловича первоначально была Суслонов, но, когда он поступил в духовное училище, начальник училища заменил ее на фамилию Любомудров, считая ее более подходящей для будущего церковнослужителя.
В 1877 г. Николай окончил Пошехонское духовное училище и поступил в Ярославскую духовную семинарию. В 1884 г. он окончил семинарию по первому разряду, что давало право на поступление в Духовную Академию, однако для этого не было материальных возможностей: как старший сын, он должен был обеспечивать больную овдовевшую мать, младших братьев и сестер.
В 1884–1887 годах Николай служил псаломщиком в церкви Рождества Богородицы, на Духовской улице в Ярославле.
2 февраля 1887 г., в праздник Сретения, он обвенчался с дочерью священника с. Печелки Софьей Петровной Дьяконовой, учительницей школы для крестьянских детей в селе Абакумцеве (основанной Н.А. Некрасовым). Ее брат, Александр Петрович Дьяконов, стал профессором Петербургской Духовной Академии.
Вскоре Николай Иванович был рукоположен во священники, и в начале марта 1887 года приехал в село Лацкое Мологского уезда Ярославской губ., куда был назначен на службу и где прожил почти 32 года.
Лацкое было многолюдным торговым селом, находившимся на проезжем тракте. В селе имелась каменная церковь Вознесения Господня и деревянная кладбищенская церковь Казанской иконы Божией Матери. Большинство населения прихода составляли малоземельные крестьяне и торговцы.
Отец Николай стал подлинным духовным пастырем для своих прихожан. Вся его жизнь в Лацком была наполнена служением своей пастве, деятельной любовью к ближнему, заботой об их духовных и материальных нуждах. Он развернул необычайно активную духовно-просветительскую работу, которая не ограничивалась церковной проповедью и преподаванием Закона Божия в трехклассной земской школе. Отец Николай создал в Лацком первую в округе библиотеку-читальню для крестьян (открылась в 1895 г.), в которой его усилиями были собраны книги духовно-нравственного содержания, русская классика, книги для детей, газеты и журналы.
Для того, чтобы укрепить нравственность народа, усилить борьбу за трезвость, повысить культуру и грамотность, привить интерес к рациональному ведению сельского хозяйства, о. Николай организовал публичные чтения литературы, иллюстрируя их диапозитивами при помощи проекционного устройства. Эти, так называемые, «народные чтения с туманными картинами» проводились по воскресеньям осенью и зимой в 1900–1915 годах; число присутствующих доходило до 600 человек. В качестве чтецов выступали сам о. Николай, его жена, дети, учителя местной школы. После чтений о. Николай беседовал с крестьянами. Отец Николай вел журнал записей о каждом сеансе (хранится у его родственников), где отмечены чтения житий святых и других духовно-нравственных книг, классики, материалов по агрономии и медицине.
Своими проповедями, публичными чтениями о. Николай вел неустанную борьбу с пьянством. Сам с юных лет являясь абсолютным трезвенником, он решительно осуждал употребление алкоголя и курение.
На выделенных его семье 10 десятинах церковной земли о. Николай завел образцовое хозяйство, разбил яблоневый сад, пасеку. Он часто консультировал крестьян по вопросам плодородия земли, снабжал их высокосортными семенами зерновых культур, выписал из Америки несколько сельскохозяйственных машин на конной тяге, которыми также пользовались крестьяне.
Основным источником средств семьи о. Николая была обработка церковной земли. Сам с детства привыкший к крестьянскому труду, он и своих детей с юных лет приобщал к крестьянским работам и вообще много внимания уделял их нравственному воспитанию.
Отец Николай не одобрял того, что плата прихожан за церковные требы непосредственно составляла доход священнослужителей и был сторонником постоянного государственного жалования для приходских священников. Он считал, что получать за церковные требы деньги с крестьян-бедняков — и унизительно, и безнравственно.
Именно это обстоятельство было одной из причин того, что своим детям о. Николай дал светское образование. Окончив гимназию (юноши) или епархиальное училище (девушки), все восемь детей о. Николая получили впоследствии высшее образование.
Отец Николай очень любил музыку, самостоятельно научился играть на скрипке. Эта любовь помогла ему создать в Лацком слаженный церковный хор (к моменту его приезда в село хора там не было), в котором пели и все его дети.
В 1912 г. на съезде священников благочиния о. Николай был избран благочинным первого округа Мологского уезда Ярославской губернии.
Сын о. Николая Владимир так свидетельствует о личных качествах отца: о. Николай был всегда «бодр, энергичен и жизнерадостен… Принципиален и требователен к себе и другим, кристально честный, человеколюбивый, отзывчивый, он пользовался большим уважением у всех, кто его знал. Как церковнослужитель он был чтим верующими, и не только своего прихода… Бессребреничество, отсутствие всякого ханжества, искренняя готовность всеми средствами помочь людям, не говоря уж об общественной деятельности, создали ему широкую популярность. Он стеснялся этой популярности, даже боялся ее, так как хотел быть незаметным, обыкновенным человеком, смысл жизни которого — жить для людей… Как всякий человек, он не лишен был недостатков, знал об этом и старался освободиться от них. Одним из этих недостатков в его характере была вспыльчивость, которую с исключительным тактом и спокойствием помогала ему преодолевать его жена, Софья Петровна».
В 1912 г. по случаю 50-летия со дня рождения и 25-летия пастырского служения в лацковском приходе о. Николай был награжден епархиальным архиереем наперсным крестом. Ходатайствовали о награждении и провели сбор денег на покупку золотого креста прихожане. В этом же году по ходатайству Земской Управы о. Николай был награжден за просветительскую деятельность орденом Святой Анны третьей степени.
Жизненный путь о. Николая освящен благословением и молитвенной помощью двух великих российских святых, канонизированных недавно Русской Православной Церковью: св. прав. Иоанна Кронштадтского и св. Патриарха Тихона. Отец Николай высоко почитал приснопамятного протоиерея Иоанна Кронштадтского, по молитвам которого он, возможно, был исцелен от опасной болезни. В 1898 г. о. Николай тяжело заболел тифом. Жена, Софья Петровна, несмотря на то, что была беременна, отправилась в Петербург и просила молитвенной помощи у о.Иоанна. Помолившись, о.Иоанн сказал ей: «Супруг выздоровеет, а ребенок родится здоровым». Отец Николай, действительно, вскоре поправился, а родившийся сын, Николай, единственный из детей о. Николая дожил до наших дней, прожив более 90 лет.
Отца Николая хорошо знал и ценил архиепископ Ярославский и Ростовский Тихон, будущий Патриарх Московский и Всея Руси. Объезжая приходы своей епархии в августе 1912 г., Ярославский Владыка Тихон провел в гостях у о. Николая целый день, познакомился с его семьей, благословил детей.
Отдавая себя всецело пастырскому служению, о. Николай был далек от политики. Дошедшие в Ярославскую провинцию известия о революционных событиях 1917 г. он принял, по воспоминаниям детей, нейтрально, никак внешне не обнаруживая своего отношения к новым властям и порядкам, руководствуясь словами Св. Писания «несть власти, аще не от Бога».
Перемены в жизни Лацкого становились, однако, все более ощутимыми. В связи с голодом из Петрограда и других городов в село приехало много новых людей; возвращались демобилизованные солдаты с фронта и тыловики. Устойчивый сельский быт все более раскачивался, стали расти анархические настроения, начались пьянство, разгулы, убийства. В начале 1918 г. власть в волостном совете и на селе фактически захватила группа молодых людей из бедноты, демобилизованных солдат во главе с председателем волостного исполкома А.П.Городничевым (бывшим приказчиком галантерейного магазина в Петрограде), которые вскоре присвоили себе название «лацковской ячейки РКД(б)», а позднее — и комитета бедноты. Поставив своей задачей борьбу с «мироедами, кулаками и попами», эта группа угрозами и запугиваниями терроризировала население. В ряде домов были проведены обыски в поисках укрытого хлеба, и первый, в крайне грубой и унизительной форме— у о. Николая, который был объявлен врагом революции, советской власти и крестьянства. Волисполком требовал отобрать у о. Николая землю, имущество, хлеб, доходя до прямых угроз расправиться с ним.
Отец Николай был чрезвычайно возмущен беззакониями, творившимися на селе группой Городничева, и жене приходилось постоянно его успокаивать и призывать к терпению.
Весной 1918 г. на пасхальные каникулы к родителям в Лацкое приехали все дети. С особой торжественностью и проникновенностью проходили службы Страстной седмицы и Пасхи.
По настоянию детей, о. Николай обратился с просьбой о переводе его в другой, более спокойный приход к заместителю епархиального архиерея архимандриту Иакову, но тот благословил о. Николая положиться на волю Божию, оставаться в своем приходе и не покидать вверенное ему духовное стадо, и сказал: «Если убьют — примешь от Господа мученический венец».
В июле 1918 г. в Ярославле, Рыбинске и других городах произошли эсеровские мятежи. Они не были поддержаны крестьянами и вскоре были подавлены.
5 сентября в ответ на эсеровские террористические акты советским правительством был объявлен «красный террор».
В октябре произошел ряд крестьянских восстаний в Ярославской губернии, одно из которых коснулось и села Лацкое.
По воспоминаниям очевидцев, утром 16 октября 1918 г. в Лацком неизвестные вооруженные люди собрали жителей села на площади, призвали их к борьбе с большевиками, и, сформировав ополчение из лацковцев, действуя уговорами и угрозами, повели их к ближайшей железнодорожной станции.
Матери, жены, сестры ушедших бросились к о. Николаю, слезно прося отслужить молебен о спасении ушедших и уведенных ополченцами.
Дочь отговаривала о. Николая от этого, но он счел своим христианским долгом, долгом пастыря выполнить просьбу женщин и отслужил молебен о здравии.
Отряд повстанцев двигался медленно. Пройдя около десяти верст, они попали под дождь, стали разбредаться, и к вечеру того же дня все лацковцы вернулись домой целыми и невредимыми.
Собравшиеся вскоре активисты-комбедовцы расценили молебен как открыто контрреволюционный акт и впоследствии оклеветали о. Николая, утверждая, что он служил молебен якобы «о даровании победы над советской властью».
На другой день стало известно, что в Лацковскую и соседние волости направляется карательный отряд красноармейцев — латышских стрелков, чтобы расправиться с организаторами и участниками восстания; дошли слухи о расстрелах нескольких священников в соседних приходах.
Отец Николай оставался в это время дома один с 22-летней дочерью Ольгой и 13-летним сыном Владимиром; жена находилась у больной матери, но должна была вскоре вернуться в Лацкое. И дети, и близкие о. Николаю крестьяне советовали ему на время скрыться, предлагали убежище: «Батюшка, пойди в любую избу, и будешь цел». Но о. Николай отвечал: «Я не совершал никаких преступлений и ничего не боюсь». Не считая себя виновным в чем-либо перед властью, не находя возможным оставить паству, и своим бегством дать повод к подозрениям, о. Николай решил всецело предаться воле Божией.
В эти дни, предчувствуя близкую кончину, о. Николай написал прощальное письмо жене и детям, в котором выражал любовь и признательность супруге за прожитые вместе годы и за помощь во всех делах, обращался к каждому из детей, говоря об их достоинствах и недостатках, давая советы на будущую жизнь; призывал всех к твердой вере и любви друг к другу и благословлял всех.
Получив утром 18 (или, по другим воспоминаниям, 19) октября телеграмму от жены, о. Николай немедленно поехал на станцию, чтобы встретить ее, но, прождав на вокзале целый день (поезда из Ярославля ходили нерегулярно), не встретил и поздно вечером вернулся домой.
Дочь Ольга свидетельствует, что ночью о. Николай в своей комнате молился, стоя на коленях перед иконами со свечой в руке. 20 октября 1918 года была Димитриевская родительская суббота. Отец Николай служил в Вознесенской церкви заупокойную Литургию и панихиду.
Участь о. Николая была решена утром этого дня в разговоре командира прибывшего в Лацкое карательного отряда и членов волисполкома. В ответ на запрос, кого местный совет считает нужным предать казни, было предложено два человека: кузнец Д.Р. Воробьев, не сочувствовавший новым порядкам и волисполкому, и о. Николай. Однако члены исполкома пришли к выводу, что кузнец необходим селу, и было решено расстрелять только священника.
Военный комиссар и двое солдат с винтовками отправились в церковь.
В это время в Лацкое вернулась жена о. Николая Софья Петровна: приехав на железнодорожную станцию (Шестихино) ночью, ощущая тревожное предчувствие, она решила не дожидаться подводы и одна ночью прошла 16 верст до села пешком. Придя домой, она с дочерью Ольгой сразу же поспешила в церковь, на паперти которой увидела вооруженных солдат.
Народу в церкви было немного. Отец Николай заканчивал панихиду у канонного столика. Обернувшись, увидел жену и сказал ей: «Соня, ты приехала…» Софья Петровна сказала ему: «За тобой пришли…»
Переоблачившись, о. Николай простился с женой, детьми, псаломщиком, благословил всех. Комиссар и солдаты повели его за село, сзади шли жена и дети. День был морозный, ярко светило солнце. Улицы были пустынны — очевидно, испуганные сельчане боялись вступиться за любимого ими батюшку. Проходя мимо Казанской церкви, о. Николай снял шапку и перекрестился. Солдаты приказали сопровождающим остаться на месте и повели о. Николая к капустному огороду, находившемуся на окраине села, недалеко от дома Любомудровых.
Несколько женщин, собиравших капустные листья — Мария Мосягина, Евгения Кутузова, — увидев, как ведут о. Николая, спрятались в кустах и оказались свидетелями расстрела. По их рассказам, двое солдат привели о. Николая на бугор около откоса к реке Латке и стали заряжать ружья. Они потребовали повернуться спиной, но о. Николай, стоя к ним лицом, перекрестился и со словами: «Господи, прими дух мой! Прости им: не ведают, что творят!» — поднял руку и благословил их.
Раздались два выстрела, о. Николай упал. Солдаты подошли к нему, выстрелили еще раз, сорвали серебряный крест и, споря о том, кому он должен достаться, поспешили в дом священника, где в это время другие члены отряда производили грабеж.
Это произошло в половине второго дня 20 октября 1918 г. (по ст. стилю), в Димитриевскую субботу, на память великомученика Артемия и праведного отрока Артемия Веркольского. Отец Николай был расстрелян без допроса, без объявления приговора, с ним не говорил никто из местных властей.
Услышав выстрелы, жена, дети, несколько крестьян прибежали к месту казни. Земля под телом о. Николая пропиталась кровью, задняя часть черепа оказалась раздробленной. Жена, дочь опустились на колени, женщины причитали. Один из членов волисполкома громко произнес; «Собаке — собачья смерть!» Тело о. Николая перенесли на полотне в дом и положили на кушетку, которая вскоре насквозь пропиталась кровью. В доме все было перевернуто после разгрома, учиненного карателями. Под видом обыска они разграбили ценные вещи, одежду, музыкальные инструменты, серебряные ризы с икон.
В ответ на просьбу похоронить о. Николая по христианскому обычаю на третий день из волисполкома поступило распоряжение: похоронить о. Николая немедленно и без всяких обрядов. Один из крестьян предоставил готовый гроб, в который о. Николай был положен. Софья Петровна облекла о. Николая в рясу, епитрахиль, скуфью, вложила в руки деревянный крест с Афона.
Проститься с о. Николаем пришли многие чтившие его лацковцы. Погребение происходило около полуночи, при свете факелов и тихом пении «Святый Боже». Могила была вырыта около алтаря Казанской церкви на кладбище.
На следующий день, в воскресенье, приехал близкий друг отца Николая, о.Константин Ельниковский, и совершил заупокойную службу. Отпевание о. Николая, после настоятельных просьб Софьи Петровны к знакомым иереям, было совершено тремя священниками над его могилой только 19 апреля 1919 года.
С мученической кончины о. Николая началось долгое мученичество его супруги Софьи Петровны, которая претерпела множество унижений и издевательств как вдова расстрелянного священнослужителя. На пятый день после расстрела, в канун первой годовщины октябрьской революции ей пришло персональное предписание из волисполкома вывесить красный флаг. Дети возмущались, но Софья Петровна призвала их «терпеть до конца», сшила из кофты флаг и вывесила его.
Председатель волисполкома Городничев не переставал преследовать семью Любомудровых. 14 сентября 1919 года по его доносу Софья Петровна была арестована Ярославской ЧК и провела два месяца в тюрьме, пока обвинение в «агитации против советской власти» не было снято за отсутствием доказательств.
Скончалась Софья Петровна восьмидесяти лет в 1951 году в Ленинграде.
Могила о. Николая сохранилась в с. Лацком (ныне Некоузского района Ярославской обл.). Она почиталась и до сих пор почитается местными верующими как могила святого мученика, ставшего молитвенником перед Богом, обстоятельства казни и похороны которого многими чертами напоминают предание на смерть и погребение Самого Спасителя.
Отец Николай был расстрелян без суда и следствия, став одной из многочисленных жертв «красного террора» и ненависти малой кучки односельчан. Будучи далеким от политики, никогда не выступая открыто против советской власти (он повторял: «несть власти аще не от Бога»), о. Николай обличал те преступления и беззакония, которые происходили на его глазах в его селе, и все свои силы направлял на исполнение долга духовного пастыря и служителя Церкви Христовой. Поводом для его казни явилась молитва о спасении своей паствы — проявление бесстрашной любви, подвигнувшей его к мученической кончине за други своя.
Составлено из воспоминаний детей о. Николая и записано его правнуком. Май 1989 «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости», №1–2, 1991 г.
Диадема старца. Воспоминания о грузинском подвижнике отце Гаврииле
Мирское имя отца Гавриила — Годердзи Ургебадзе. Родился он 26 августа 1929 года в Тбилиси, в семье убежденного коммуниста. Отец рано скончался, и родные называли мальчика отцовским именем — Васико.
Уверовал в Бога в детстве. Однажды соседки ругались, и одна из них сказала: «Ты меня распяла, как Христа». Мальчику стало интересно, что это значит — «распять» и кто такой Христос. Взрослые отправили ребенка в церковь, где сторож посоветовал ему прочитать Евангелие. Он накопил денег, купил Евангелие и через несколько лет знал текст практически наизусть.
Желание монашества возникло в нем еще в юные годы. Позже старец говорил: «Большего героизма, чем монашество, нет». Мать его долгое время была против стремления сына к монашеству, но под конец жизни примирилась с его выбором, а затем и сама приняла постриг и была похоронена в монастыре Самтавро.
Монашеский постриг он принял в 26 лет, получив имя преподобного Гавриила Афонского — старца, который прошел по воде и принес на афонский берег приплывшую по морю Иверскую икону Божией Матери. Отец Гавриил особо почитал чудотворный список Иверской, хранящийся в монастыре Самтавро.
Во дворе своего дома на тбилисской улице Тетрицкаройской отец Гавриил построил многоглавую церковь. Он возводил ее своими руками и закончил около 1962 года. Иконы для этой церкви отец Гавриил находил на городских свалках, куда в те годы свозили и выкидывали вместе с мусором многочисленные святыни. Иногда он целыми днями бродил по свалкам. У него была небольшая мастерская, где он очищал иконы, делал им оклады из разных материалов. Стены его церкви сплошь были увешаны образами. Даже фотографии и изображения икон из светских журналов он помещал в рамочки.
1 мая 1965 года во время демонстрации иеромонах Гавриил сжег 12-метровый портрет Ленина, вывешенный на здании Верховного Совета Грузинской ССР, и стал проповедовать собравшимся людям Христа. Его за это сильно избили и посадили в изолятор КГБ Грузии. На допросе отец Гавриил говорил: он это сделал потому, что «нельзя боготворить человека. Там, на месте портрета Ленина, должно висеть Распятие Христа. Слава не нужна человеку. Надо писать: «Слава Господу Иисусу Христу»». В августе того года был помещён в психиатрическую больницу на обследование. Там был признан сумасшедшим. Старцу поставили диагноз: «психопатическая личность, верит в Бога и ангелов». Ему выдали «белый билет».
Впоследствии церковные иерархи, в угоду светским властям, не разрешали ему заходить в церковь, не пускали на службы, прогоняли. У батюшки не было возможности причаститься, а он желал этого всей душой. Он мог по несколько дней обходиться без еды, подолгу не спать, но очень тяжело переносил отчуждение от церкви. Старец часто от бессилия плакал, открывая душу своим сестрам.
В 1980-е годы поселился в монастыре Самтавро. В последнее время он жил в круглой башне. Монахини некоторое время удивлялись чудачествам батюшки, пока не увидели в них особый подвиг. Поначалу им казалось странным, что он какое-то время жил в курятнике, где были большие щели, зимой ходил босиком. Потом сестры стали чувствовать, что от него исходит необыкновенная любовь: он любит всех. Часто старец кричал на сестер, требовал от них послушания, заставлял что-то делать или мог заставить их есть из грязной посуды. Но обижаться на него было невозможно — в его глазах светилась нежная любовь.
Игуменью Феодору, когда она была еще монахиней, он брал с собой в Тбилиси и заставлял попрошайничать. Они вдвоем просили милостыню, а потом старец раздавал всё нищим. Если они возвращались на такси, он мог накричать на таксиста и совсем не дать денег, а мог и заплатить во много раз больше.
В Страстную седмицу из его кельи доносился постоянный плач. Некоторые видели, как во время молитвы он поднимался над землей на 40–50 сантиметров и от него исходил свет. Верующие люди почитали отца Гавриила великим подвижником, они приходили к нему как к живому святому.
Отар Николаишвили был духовным чадом батюшки и часто проводил время в его келье. Однажды отец Гавриил неожиданно сказал ему, что надо сейчас же, срочно ехать в монастырь святого Антония Марткопского. Отар смутился: машина не на ходу, с ней проблемы. Батюшка настоял, и они кое-как поехали. Дорога стала подниматься в гору, автомобиль «закашлял и зачихал», но старец вдруг сказал: «Сынок, ты не беспокойся, с нами на заднем сиденье едет сам преподобный Антоний Марткопский, но ты не оборачивайся». И машина вдруг так рванула вперед, что водителю пришлось давить на тормоза. Когда они въехали в монастырские ворота, машина тут же заглохла. В это же время туда вошли несколько вооруженных людей, агрессивно настроенных. Старец тут же вышел вперед и сказал: «Стреляйте в меня». Это смутило и отрезвило бандитов, и они покинули обитель.
Отец Гавриил умер 2 ноября 1995 года от водянки. По завещанию старца его тело обернули в циновку и предали земле там, где подвизалась святая Нина.
24 декабря 2012 года решением Священного Синода Грузинской Православной Церкви старец Гавриил прославлен в лике святых как преподобный. Это произошло в невероятно короткий срок после его кончины — через 17 лет.
22 февраля 2014 года были обретены нетленные мощи святого.
25 декабря 2014 года Священный Синод Русской православной церкви постановил «включить в месяцеслов и Русской Православной Церкви имя преподобного Гавриила Самтаврийского с установлением празднования его памяти 2 ноября, как это установлено в Грузинской Православной Церкви».
Святой Артемий Веркольский родился в 1532 г. в селе Верколе Двинского края, в благочестивой крестьянской семье. Воспитанный в страхе Божием и христианском благочестии, св. Артемий еще и в детстве отличался кротостью, послушанием и трудолюбием. В возрасте 12 лет, работая в поле, он был убит молнией. Суеверные односельчане оставили тело блаженного Артемия, как умершего от внезапной смерти, неотпетым и положили его в лесу, поверх земли, прикрыв хворостом и берестой.
Так пролежало оно, всеми забытое, 32 года. Но в 1577 г. мощи св. Артемия были чудесно обретены нетленными и прославились многими чудесами и исцелениями болезней. Так, во время распространившейся в Двинском краю злокачественной лихорадки веркольский селянин Каллиник, взяв с гроба св. Артемия бересту, привесил ее к кресту на груди умиравшего сына, и тот получил исцеление.
Впоследствии были написаны иконы праведного Артемия. От досок, на которых их писали, оставались стружки. От них больные также получали исцеления от своих недугов. На месте обретения мощей св. отрока был основан монастырь, где и положили его святые мощи.
Священномученик Сергий родился 5 сентября 1880 года в селе Бурино Тарусского уезда Калужской губернии в семье псаломщика Николая Покровского. В 1901 году Сергей поступил в Калужскую Духовную семинарию. В предшествующий этому год в Калужской семинарии была проведена ревизия, которая обнаружила большие недостатки в управлении семинарией, которые привели к беспорядкам среди учащихся и неподчинению их начальству. В результате ревизии были уволены ректор семинарии и поставлено на вид дурное поведение учащимся, но такие строгие меры, как увольнение, не были к ним применены. В 1901 году ректором семинарии был назначен архимандрит Александр (Трапицын). Многие годы неправильного управления семинарией давали о себе знать и впоследствии. Среди учащихся были весьма популярны кружки, по большей части социалистической направленности. В одном из таких кружков состоял и Сергей Покровский. Студенты проводили тайные собрания в лесу, в пивных и на частных квартирах. Эти кружки существовали во все время обучения Сергея в семинарии.
В 1904 году Сергей Николаевич окончил Калужскую Духовную семинарию и был назначен учителем в деревню Коренево Жиздринского уезда Калужской губернии. Во время летних каникул в 1905 году он заехал вместе со своим товарищем учителем в Калугу к его двоюродному брату, который предложил им вступить в партию эсеров и пригласил на собрание членов этой партии. С этого времени Сергей Николаевич вместе со своим товарищем стали проводить пропагандистскую работу среди крестьян, агитируя их за партию эсеров, привлекая на сторону сочувствующих партии эсеров учителей. Они распространяли эсеровскую литературу, которую привозили из Калуги, но партийной организации в деревне создать так и не смогли. Однако их деятельность едва не привела их в тюрьму. В то время они устраивали в кореневской школе просветительские спектакли. В ноябре во время революционных беспорядков 1905 года люди собрались на такой спектакль и, будучи уже распропагандированными, стали громко выражать недовольство царским строем. Людей было много, и спектакль едва не кончился беспорядком. Заведующий школой донес об этом в полицию, и было начато следствие. Узнав об этом, Сергей Николаевич написал своему знакомому, сыну пристава города Жиздры, чтобы тот уговорил своего отца не арестовывать их, что было тем исполнено, и дело было замято.
В 1907 году Сергей Николаевич был рукоположен во священника ко храму в селе Касьяново Козельского уезда Калужской губернии. Руководители партийной ячейки в Калуге посчитали очень удачным для себя, что священник будет проводить среди крестьян их идеи, но отец Сергий, став священником, уже по-другому смотрел на то, в чем заключается благо для народа и в каком служении и просвещении народ нуждается. В 1908 году он вышел из партии и всю дальнейшую жизнь посвятил служению Богу и пастве. Вскоре он был переведен в храм в село Никитское Медынского уезда Калужской губернии и возведен в сан протоиерея. Своим беззаветным служением он завоевал большой авторитет среди прихожан, к нему постоянно шли люди за помощью и советом. Он никогда никому не отказывал. В любую погоду и в любое время суток он по их просьбе шел исполнять требы. Он часто служил и всегда за службами проповедовал. Когда начались гонения от безбожной власти на Русскую Православную Церковь, отца Сергия стали принуждать, угрожая репрессиями, отказаться от сана, взамен обещая сохранить жизнь. Но ни угроз протоиерей Сергий не испугался, ни на увещевания не согласился. 15 августа 1937 года протоиерей Сергий был арестован и заключен в тюрьму в городе Медынь. Уважение и любовь к священнику среди прихожан были настолько велики, что ни после ареста священника, ни после его мученической кончины они не оставили без помощи его детей-сирот. Они помогали им всем, чем могли, зачастую делились последним куском хлеба. Несмотря на опасность быть обвиненными в сочувствии к «врагу», они приносили продукты, чаще всего ночью, тайком.
– Вы состояли тайным агентом и потому не были отданы под суд за свою революционную в то время работу. Признаете ли вы это? – спросил отца Сергия следователь.
– Это я отрицаю. Нигде и никогда я не состоял тайным агентом. Не был я отдан под суд благодаря защите своего школьного товарища, сына пристава.
– Следствием также установлено, что вы с контрреволюционной целью организовали вокруг себя антисоветски настроенных лиц из служителей религиозного культа и бывших монашек, через коих проводите свою контрреволюционную работу. Подтверждаете ли вы это?
– Это я также отрицаю. В церковной сторожке при церкви, где я служу, действительно проживает монахиня Анастасия Иванова и еще одна больная припадочная из деревни Корытцово Александра Александровна, фамилии ее я не помню. Кроме того, со мной служит диакон Николай Иванович Прозоровский. Никаких указаний о проведении контрреволюционной работы я им не давал, и они ее, насколько мне известно, не проводят.
Допросы продолжились через две недели, и следователи к тому времени запаслись дополнительными показаниями лжесвидетелей.
– Следствием установлено, что вы во время Медынского контрреволюционного восстания в 1918 году принимали активное в нем участие, провожая повстанцев в наступление с крестом, а в августе 1918 года разрешили звонить в набат для созыва граждан. Признаете ли вы себя виновным в этом?
– Это я отрицаю. Никакого участия в Медынском контрреволюционном восстании я не принимал и повстанцев не провожал с крестом, хотя и проживал в это время дома в селе Никитское. В августе 1918 года во время моего отсутствия, когда я был на покосе, действительно звонили в набат с колокольни церкви села Никитского, где я в то время служил, для созыва граждан, но я к этому никакого отношения не имел.
– Следствием установлено, что вы, ходя с молебнами по домам граждан, отказывались служить в тех домах, где имелись портреты вождей коммунистической партии и советского правительства, собственноручно снимая их. Признаете ли вы это?
– Это я также категорически отрицаю. Ни в одном из домов я никогда не снимал портретов вождей и ничего не говорил о снятии их.
– В беседах с гражданами вы проводили антиколхозную агитацию, называя колхозное строительство «карой Господней». Подтверждаете ли вы это?
– Этого я не подтверждаю. Никогда и никакой антиколхозной агитации я не проводил.
– Следствием также установлено, что вы, проводя систематически контрреволюционную агитацию, в беседах с гражданами восхваляли Гитлера и фашистскую Германию, проводили пораженческую агитацию. Признаете ли вы это?
– Этого я также не признаю. Никогда и нигде я ни с кем не разговаривал о Гитлере и о его учении, так как я его не знаю. Никакой пораженческой агитации я также не проводил.
На этом допросы были закончены. 20 октября тройка НКВД приговорила отца Сергия к расстрелу. Протоиерей Сергий Покровский был расстрелян 1 ноября 1937 года и погребен в безвестной могиле.
Игумен Дамаскин (Орловский)
«Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 7». Тверь. 2002. С. 152-157
