Месяц: Сентябрь 2023

ЖИТИЕ АПОСТОЛА ОТ 70-ТИ ФАДДЕЯ, ЕПИСКОПА ЕДЕССКОГО

Апостол Фаддей от 70-ти, по происхождению еврей, родился в сирийском городе Едессе. (Святого апостола от 70–ти Фаддея следует отличать от апостола из числа 12–ти Иуды, прозванного Фаддеем или Леввеем. – Память 19 июня). Придя в Иерусалим на праздник, он услышал проповедь святого Иоанна Предтечи и, приняв от него Крещение в Иордане, остался в Палестине. Увидев Спасителя, он сделался Его учеником и был избран Господом в число тех 70-ти учеников, которых Он послал по два на проповедь в города и местности, которые Сам намеревался посетить (Лк.10,1). После Вознесения Спасителя на небо апостол Фаддей благовествовал в Сирии и Месопотамии. Он пришел с проповедью Евангелия в Едессу и обратил ко Христу князя Авгаря, народ и жрецов. Проповедь свою он утверждал многими чудесами (о которых Авгарь писал ассирийскому царю Нарсесу); поставил священников и устроил Едесскую Церковь. Князь Авгарь хотел наградить апостола Фаддея богатыми дарами, но тот отказался и пошел с проповедью в другие города, обращая многих язычников в христианскую веру. Дойдя с проповедью до финикийского города Вирита (Бейрута), он основал там Церковь и в том же городе мирно скончался в 44 году. (Это место кончины указывается в славянской минеи; по другим источникам, он скончался в Едессе; по древнему армянскому преданию, апостол Фаддей после различных мучений был усечен мечом 21 декабря в Артазской области в 50 году).

См. также: «Житие святого Апостола (из семидесяти) Фаддея» в изложении свт. Димитрия Ростовского.

23 сентября запланирована паломническая

Поездка по монастырям города Муром.

Во время посещения Свято-Троицкого женского

Монастыря будет возможность почтить мощи святых Петра и Февронии Муромских. В Спасо-Преображенском мужском монастыре Хранится частица мощей святого Илии Муромца. Там же можно посетить монастырский зоопарк.

Подробности о поездке можно узнать по телефонам: +7-953-570-30-79; +7-920-29-22-663;

+7-915-949-63-90. А так же на сайте  ser-tyurin@ru.

Житие

Отец Николай Бирюков был ревностным пастырем, требовательным к себе и другим. Его служение было наполнено деятельной любовью к ближним, заботой о духовно-нравственном воспитании своей паствы. Он считался хорошим проповедником, доступно для слушателей умел объяснить Евангельский текст, сказать поучение. После революции устойчивый быт прихожан стал разрушаться, начались нестроения, пьянство, разгулы, убийства и насилия. Батюшка учил своих прихожан не поддаваться революционным страстям, не посещать митинги, не участвовать в демонстрациях во избежание соблазна и искушений, больше молиться и уповать на Бога. О. Николай, несмотря на антирелигиозные запреты местных властей, совершал все положенные по уставу богослужения, крестные ходы, посещал со святыми иконами дома прихожан.
В 1918-1919 г. на территории Камышловского уезда шла жестокая гражданская война, происходили разрушения храмов, избиения священнослужителей, убийства мирных жителей. О. Николай благословил своего сына служить в Белой армии. В проповедях он продолжал призывать прихожан к стойкости в вере, к спасению детей от безбожия, к укреплению нравственных основ жизни. Из доносов на о. Николая:
«…Прошу обратить особое внимание на монастырского священника Н.Бирюкова, который в личной беседе со мной не согласен ни в одном политическом вопросе и присутствовать на митингах отказывается… О последствиях прошу уведомить Политотдел 21 дивизии…».
«…Сегодня мне удалось услышать от граждан Каменского Завода, бывших на богослужении, что священник монастыря (как его фамилия, я не знаю) читал проповедь антисоветского характера, что недопустимо. А потому, стоя на страже интересов трудящихся, прошу Ревком принять против этого меры пресечения…»
10 августа 1919 отец Николай был арестован органами ЧК. В тот же день на квартире его был произведен обыск, в результате которого была обнаружена его личная переписка. Было найдено письмо к сыну, служившему в Белой армии.
В еще не отправленном письме к сыну о. Николай писал:
«Здравствуй, милый! Как здравствуешь и бьешь ли краснотряпичников, воров и жуликов? Я слышал, ты берешь на поруки незнакомых тебе лиц. Поберегись, брат! Милосердие — вещь хорошая и для тебя обязательная, но только там, где злодеяние преступника касается только тебя, тебе причиняется вред, но не там, где вред творится обществу, строю, государству. Припомни обличения Христа книжникам и фарисеям, которых Он, Всемилосердный, гневно величает змиями, порождениями ехидны за то, что они сбивали с пути истины весь еврейский народ… Он же употребляет насилие при изгнании торговцев из храма, опять таки, оберегая весь народ… Дай Бог тебе успеха и благополучия. Да хранит тебя Бог!»
На основании этого письма и двух доносов было принято решение о привлечении о. Николая к ответственности за «погромную антисоветскую и антисемитскую агитацию». Отца Николая приговорили к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор был вынесен в конце августа или 1-2 сентября 1919 г.
Поводом для обвинения о. Николая в антисемитизме, кроме письма его к сыну, послужила его проповедь сказанная на Евангельские слова: «Берегитесь закваски фарисейской и саддукейской» (Мф.16,6). После толкования и объяснения Евангельского текста о. Николай добавил: «Саддукеи учили, что нет воскресения из мертвых. Ныне враги народа говорят на митингах то же самое: нет воскресения из мертвых, нет рая и ада, нет Бога».
В заключение батюшка предостерег своих чад о том, что не стоит посещать такие митинги во избежание соблазнов и искушений. Когда следователь на допросе попросил о. Николая объяснить, кого он подразумевает под врагами народа, о. Николай сообщил следующее: «Всех людей, которые идут против Христианской Церкви, я называю врагами народа, …В своей проповеди я указывал, что враги народа не только иудеи, но все те, кто идет против Христианской Церкви».
Одним из обвинений о. Николая был его отказ во время гражданской войны отпеть красноармейца. Свой отказ он мотивировал так: «Смерть его никем не засвидетельствована. Кроме того, я не приходской священник, а монастырский. Таковых же лиц я считаю отлученными от Церкви за те выступления, кощунства, избиения священников, осквернения храмов, что делали красноармейцы в прошлом году». При этом о. Николай сослался на решения Поместного Собора, поддержавшего обращение Патриарха Тихона от 19 января 1919 г., призвавшего воюющих к покаянию: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы… Властью, данной нам от Бога, запрещаем вам приступать к Таинам Христовым, анафемствуем вас! Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: «измите злого от вас самих». Хотя убитый красноармеец и принадлежал по рождению к Православной церкви, но участие в братоубийственной междоусобице, в попрании святынь, в кровавых расправах подводили его под анафематствания Церковного Поместного собора. Отказавшись отпеть красноармейца, о. Николай не нарушил никаких канонических правил.
2 сентября 1919 года отец Николай был расстрелян Екатеринбургской ГубЧК.
Священномученник Николай Бирюков причислен к лику святых на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, 13-16 августа 2000 г.

Использованы материалы: Лавринов В., протоиерей. Екатеринбургская епархия. События. Люди. Храмы. Екатеринбург: Изд-во Урал. университета, 2001. 336с. С.177.

Источник: http://pstgu.ru

Священномученик Владимир Четверин родился в 1874 году, в селе Барахман-Гарт Ардатовского уезда Симбирской губернии в простой, благочестивой семье. С юности возлюбил он путь учительства и возжелал всем сердцем нести людям свет Христовой веры.

Первоначально он состоял учителем школы грамоты, затем семь лет пробыл учителем церковно-приходской школы в селе Кутьеве Карсунского уезда, а по достижении 29 лет, пламенея любовью ко Господу и желая все силы свои положить на служение Ему, подал прошение о рукоположении в священный сан в Симбирскую испытательную комиссию. Отметив смирение и крепость веры молодого подвижника, епархиальное начальство определило Владимира Четверина на должность псаломщика поначалу в селе Юлеве Карсунского уезда, а затем в Большой Рязани, Вырыпаевке и Сурском Остроге.

Желая быть примером своим ученикам в знании и исполнении Христовых заповедей и чувствуя безграничную ответственность за них пред Господом, Владимир Четверин поступил на миссионерские курсы в Казанскую Духовную Академию. Успешно окончив курсы, Владимир в возрасте 36 лет был рукоположен в сан священника к церкви села Сырятино Ардатовского уезда и успевал не только исправно служить Господу, совершая церковные таинства и исправляя необходимые людям требы, но и учительствовать в местной церковноприходской школе, будучи также законоучителем в школе соседнего села.

Божия благодать сохраняла и питала священника, подавая силы для несения многочисленных послушаний и обязанностей. Везде он был примером «словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою» (1Тим.4,12). Слова эти, изображенные на иерейском кресте, словно отпечатались на скрижалях сердца святого Владимира . Окормляя своих прихожан, не забывал он и о семье. К 1915 году у отца Владимира с матушкой Марией было 11 детей, трое из которых умерли в младенческом возрасте. Прочих же детей батюшка с матушкой воспитали достойно: продолжая путь отца, многие из них подвизались на ниве учительства, а трое его сыновей также приняли мученическую кончину, будучи расстрелянными.

После с. Сырятино отец Владимир служил в Христо-Рождественской церкви села Барахман-Гарт. Самой почитаемой иконой в этой церкви была Казанская икона Божией Матери, перед которой пастырь усердно и слезно молился о всей своей пастве.

Терпя житейские скорби, славя Господа за радости, подаваемые за неутомимое радение в стяжании добродетелей, укрепляя страждущих, помогая нищим, проходил славный путь своей земной жизни иерей Владимир.

Но наступила година великой смуты на Руси. Не видно было ни конца, ни края неправедным деяниям: безбожники разрушали церкви, расхищали церковное имущество, употребляли иконы и священные предметы для светских нужд. Брат восстал на брата, и множество мучеников и исповедников Христовых мучением и даже смертью своей засвидетельствовали верность ко Господу.

Пострадал за Христа и отец Владимир, показав нам, грешным, силу веры Божиих угодников, которая во дни гонений не оскудевает, но более возвеличивается, питаемая любовью и ревностью о Господе.

В то время у людей без суда и следствия отбирали хлеб, обрекая их на голодную смерть, поэтому прихожане Христо-Рождественской церкви без сомнения доверили хранение зерна своему любимому батюшке Владимиру. Он же, возлюбя ближних своих, как себя, по заповеди Господней и по стремлению чистого своего сердца, отнесся к сему поручению со всею ответственностью и тщанием. Когда же некоторые из сельчан захотели изъять весь хлеб в обмен на фальшивые деньги, отец Владимир разгадал этот лукавый заговор и встал на защиту прихожан, не побоявшись обидчиков.

Тогда гонители, потеряв стыд и совесть, потребовали от святого нарушить тайну исповеди и выдать метрические книги. Однако бесстрашный иерей предпочел претерпеть муки, нежели нарушить священническую присягу и выдать церковное достояние. Тогда появились лжесвидетели, которые не постыдились свидетельствовать против своего священника. Обвинили батюшку «в неисполнении предписания советской власти о передаче метрических книг, в разрухе финансового состояния в стране и в не сдаче имеющегося огнестрельного оружия», а жителей села обманом вынудили искать себе другого священника.

19 августа 1918 года иерей Владимир в последний раз отслужил Божественную литургию, после чего гонители веры Христовой арестовали невинного священника, не предъявив ему какого-либо обвинения. Ненавистникам Имени Христова не нужно было никаких поводов, кроме верности Богу, чтобы осудить христианина на страдания и даже на смерть.

С этого дня начались честные страдания священника: его изнуряли допросами, пытаясь заставить отречься от веры Христовой, обвиняли в «пропаганде против советской власти». Но страстотерпец, чуждый всякой политике, с честью отвечал клеветникам, что служение священника заключается не в противлении земной власти, а в том, чтобы воля Божия была «яко на небеси и на земли».

Клевету и арест батюшка, по смирению своему, принял безропотно и даже с радостью, а жители Барахман-Гарта, оставшиеся без пастырского попечения, памятуя о том, что Богу все возможно, укрепляли отца Владимира своими непрестанными молитвами и просили снять арест с приходского священника. Вступился за невинного страдальца и благочинный Ардатовского уезда отец Константин Беневоленский.

Однако гонители были неумолимы, и достойный пастырь был осужден на смерть. В час ночи 1 сентября ст. ст. 1918 года отец Владимир был выведен на расстрел. Ободряемый и укрепляемый Святым Духом Утешителем, он как смиренный агнец претерпел все страдания без ропота и сподобился мученической кончины.

За свои честные страдания священномученик Владимир сподобился стояния одесную престола Господня, явное свидетельство чему его пречестные мощи, чудесным образом сохранившиеся нетленными в могиле, сквозь которую протекал холодный ключ. Нетленными остались и нательный крестик, и Святое Евангелие, вложенное в руку святого.

В храме святого князя Александра Невского в Зеленограде 2 сентября – храмовый праздник – день памяти священномученика Владимира Четверина, мощи которого вшиты в святой антиминс, выданный храму для совершения Божественной Литургии.

Учительствуя и направляя людей на путь Истины при жизни, святой священномученик Владимир и поныне не забывает о своей земной пастве. Земля же Мордовская, обрела неусыпного молитвенника и смиренного заступника за нас, грешных.

Источник: http://pstgu.ru

Священномученик Лев Ершов родился 12 февраля 1867 года в городе Красноуфимске Пермской губернии в семье купца-старообрядца. В 1881 году он окончил двухклассное городское училище и сам начал заниматься торговым делом. Кроме того, Лев Евфимиевич обладал большими познаниями в вероучении раскольников, пользовался среди них уважением и был начетчиком в федосеевской секте. Однако серьезные духовные искания, стремление найти истину постепенно привели его к убеждению в том, что именно Русская Православная Церковь сохраняет в чистоте апостольское учение. В возрасте 27 лет, в праздник Сретения Господня, он «по личном искреннем убеждении в истинности, святости и Православии Греко-Российской Православной Церкви и собственному желанию» был присоединен к Православной Церкви через святое таинство Миропомазания.
Через два года, в 1896 году, Лев Евфимиевич удостоился рукоположения во иерея и получил назначение на служение в Свято-Троицкий собор города Красноуфимска. Незадолго до этого он женился на девице Надежде Михайловне, и в 1897-1902 годах у них родилось трое детей: сын Сергей и дочери Лидия и Елена.
В 1901 году отец Лев «за заслуги по духовному ведомству» был награжден набедренником. Вместе с исполнением своих пастырских обязанностей батюшка начал трудиться и на миссионерском поприще: сначала он стал противораскольническим миссионером по Красноуфимскому и Кунгурскому уездам, а в 1904 году был назначен на должность епархиального миссионера. Будучи прекрасно знаком с понятиями старообрядцев и сознательно присоединившись к Православию, батюшка занимался миссионерской деятельностью столь успешно, что был награжден за это бархатной фиолетовой скуфьей. Кроме того, советом Пермского епархиального братства святителя Стефана отцу Льву была объявлена на общем собрании «глубокая благодарность за выдающуюся деятельность на миссионерском поприще». В 1914 году «во внимание к выдающейся миссионерской деятельности» его избрали почетным членом братства святителя Стефана и святых его преемников: Герасима, Питирима и Ионы.
Не менее активной и успешной была деятельность отца Льва как педагога. В течение более чем десяти лет он являлся заведующим церковно-приходской школой Красноуфимска. «За пожертвования на нужды Красноуфимской церковно-приходской школы» отцу Льву в 1905 году было преподано Архипастырское благословение с выдачей грамоты. Некоторое время он преподавал Закон Божий в этой школе, в Красноуфимском Кирилло-Мефодиевском училище и в училищах двух соседних сел. В 1910-1914 годах батюшка преподавал Закон Божий также в двухклассном женском училище Красноуфимска. В 1911 году он был назначен членом Красноуфимского уездного отделения епархиального училищного совета. В это же время, в 1910-1913 годах, священник дважды избирался кандидатом в депутаты на епархиальные училищные съезды. Имел он и серебряную медаль на двойной Владимирской и Александровской ленте — в память 25-летия церковных школ.
Помимо своих неординарных способностей к миссионерской и преподавательской деятельности батюшка отличался, вероятно, духовной рассудительностью, благодаря чему духовенство Пермской епархии неоднократно избирало его на должность духовника: так, в 1904 году он стал духовником 1-го благочиннического округа, а через несколько лет, в 1910 году, единогласно был избран на должность духовника благочиннического округа Красноуфимска.
Согласно желанию духовенства, отец Лев в том же году был утвержден членом ревизионной комиссии, а спустя три года — в должности депутата на епархиальные съезды духовенства. Кроме того, в 1910-1916 годах он состоял членом благочиннического совета. За свою разностороннюю деятельность священник был награжден камилавкой.
Наступил 1917 год, переломный в русской истории. В то время отец Лев был 50-летним пастырем, известным своей духовнической и миссионерской деятельностью, успешным преподаванием и активной общественной работой. Он имел многие награды и пользовался уважением духовенства и паствы Пермской епархии. Кто знает, сколько пользы Церкви Христовой принес бы еще этот священник — но всего через год его жизнь оборвалась: он принял мученическую смерть от рук большевиков в смутное время гражданской войны.
Летом 1918 года, помимо военных действий, которые шли во многих городах и поселках Урала, практически во всех его областях начались массовые крестьянские выступления против власти большевиков. Это было вызвано как настоящим грабежом крестьян со стороны продотрядов и запретами на свободную торговлю, так и насильственной мобилизацией в части Красной армии. Не остался в стороне от этих волнений и Красноуфимский уезд, где преобладало резко отрицательное отношение к большевикам.
В первых числах июля 1918 года в Красноуфимском, Кунгурском и Осинском уездах красными была объявлена мобилизация молодых людей, родившихся в 1894-1898 годах. Все крестьяне этих уездов, кроме некоторых деревень Шляпниковской волости Кунгурского уезда, отказались дать большевикам солдат, в ответ на что было издано распоряжение беспощадно расстреливать всех, кто не желает повиноваться. В Красноуфимском уезде началось массовое волнение. В селе Большие Ключи был создан военный штаб и началось формирование Народной армии; в селе Ачит, являвшемся политическим и экономическим центром крестьянской части уезда, также прошла мобилизация всех мужчин до сорока пяти лет в ряды Народной армии. Вслед за селом Ачит восстание в течение нескольких дней охватило и многие другие крестьянские и заводские волости, по существу — весь уезд. Восставшие двинулись к Красноуфимску, в шести верстах от которого произошло первое, успешное для них, сражение. Однако у них не хватало оружия; вскоре они вынуждены были отступить обратно к Ачиту, а затем оставили и его — началось отступление по направлению к Екатеринбургу.
Вслед за подавлением восстания прошла волна расправ. Не могли миновать аресты и священнослужителей, которые из-за своих проповедей и бесед с прихожанами обыкновенно обвинялись красными в контрреволюционной агитации. Отец Лев безбоязненно высказывался в то время против массовых арестов и расстрелов, производившихся большевиками. Именно за это он и был арестован.
В один из воскресных дней во время богослужения в церковь ворвались красноармейцы и открыли беспорядочную стрельбу. Они прошли к алтарю, расталкивая молящихся. Отец Лев обещал солдатам пойти с ними, но просил позволить ему окончить службу. Батюшка мужественно завершил последнюю в своей жизни литургию и, после того как прихожане приложились ко святому кресту, пошел к выходу. Один из красноармейцев начал срывать с отца Льва наперсный крест, другой стал дергать за бороду, бить… Батюшку буквально выволокли из храма.
На паперти отец Лев увидел священника из Верх-Суксунского села отца Александра Малиновского, окруженного красноармейцами. Батюшки хотели обняться, но это разозлило красноармейцев, и они стали бить священников прикладами винтовок по голове.
Отец Лев и отец Александр были заключены в красноуфимскую тюрьму. Сохранились воспоминания одного из узников, находившихся в то время в одной тюремной камере вместе с отцом Львом и отцом Александром. «…Я был отвезен в местную тюрьму, — рассказывал он. — Дни потянулись обычным тюремным порядком: скучно, медленно и монотонно. Благодаря любезности тюремной администрации, мы пользовались всеми возможными льготами. Позднее за все это начальнику тюрьмы пришлось расплачиваться: за несколько дней до моего выхода из тюрьмы он был смещен с должности и посажен вместе с нами.
В других «контрреволюционных» камерах сидели бунтовщики-крестьяне, каждую почти ночь терявшие по несколько своих собратьев. К 1 сентября эти камеры опустели.
Зато в ночь на 1 сентября (н. с.) большевистский улов дал сразу несколько десятков человек, и камеры снова загудели.
В ночь на 2 сентября, кроме [эсера] Вершинина и Новгородцева, были расстреляны еще следующие лица, сидевшие в нашей камере: офицеры — Скорняков, Васев и Никифоров, и два священника — Малиновский и Ершов.
Отец Ершов честно умер на своем посту, подняв свой голос против массовых арестов и расстрелов.
Утром 2 сентября мы уже знали подробности казни.
Оказалось, что, выведя приговоренных из камеры, их сковали друг с другом по два и по три человека и расстреляли за городом в так называемом Холодном логу».
24 сентября, после вступления в Красноуфимск частей Белой армии, оба убиенных иерея, отец Лев Ершов и отец Александр Малиновский, были с честью отпеты в Свято-Троицком соборе и погребены в одном широком гробу у его апсиды.
В 2000 году священномученик Лев был прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Российских от Пермской епархии. В 2002 году были обретены его честные мощи. Они покоились у северной стены склепа возле алтаря кафедрального собора Красноуфимска. Священник был среднего роста, лучезапястный сустав его левой руки оказался раздроблен, грудная клетка и правый висок повреждены — видимо, перед смертью отца Льва избивали или даже пытали. Сохранились пряди седых волос и бороды, части ризы, позеленевшей от окисления медных нитей. Были найдены также Евангелие, деревянный наперсный крест с инкрустацией и серебряный нательный крестик.
С 5 декабря 2002 года мощи отца Льва открыто почивают в Свято-Троицком соборе, где ведется запись чудесных случаев и исцелений, происходящих по молитвам к нему и священномученикам Александру Малиновскому и Алексию Будрину.

Источник: http://pstgu.ru

Священномученик Александр Малиновский родился 12 апреля 1892 года в городе Петровске Саратовской губернии в семье священника Иоанна Малиновского. Дед его также был священнослужителем. Александр получил образование в городском двухклассном училище, а после переезда семьи в город Вольск продолжил обучение в духовном училище. По окончании его он поступил в Пермскую духовную семинарию. В это время он познакомился с дочерью священника Димитрия Александровича Затопляева Верой; они поженились. У отца Александра и матушки Веры родилось два сына: Михаил и Валериан.
В 1913 году Александр Иванович закончил семинарию по первому разряду и был рукоположен в сан священника. Указом Преосвященного Палладия, епископа Пермского и Соликамского, он был назначен для служения в Спасо-Преображенскую церковь села Гамова Пермского уезда. Вместе с исполнением своих пастырских обязанностей батюшка начал заведовать Гамовской и Костаревской церковно-приходскими школами, одновременно преподавая в школе села Гамова Закон Божий. В 1915 году он был также законоучителем в Осенцовском земском народном училище Верхне-Муллинского прихода.
Став председателем церковно-приходского попечительства и общества «Трезвение», отец Александр начал активную борьбу с распространенным в селе недугом — пьянством. За свою деятельность на этом поприще он был награжден в 1914 году набедренником.
В годы первой мировой войны молодой ревностный священник старался помогать фронту денежными средствами. «Весьма рачителен в изыскании средств и сборе пожертвований на военные нужды», — говорилось в его послужном списке за 1915 год . Его труды не остались незамеченными священноначалием: в 1915 году ко дню Святой Пасхи «за приходское благоустройство» он получил еще одну награду — скуфью, а в 1916 году удостоился Архипастырского благословения. Он обладал весьма представительной внешностью: высокий ростом, крепкого телосложения, с благородными чертами лица и пышными, вьющимися волосами, обрамлявшими высокий лоб. Будучи хорошим проповедником, он наставлял и поддерживал в то трудное предреволюционное время не только прихожан своего храма, но и жителей Перми, нередко произнося проповеди в часовне святителя Стефана. «За усердное проповедование Слова Божия в часовне бр[атства] Св[ятого] Стефана» слушателями были поднесены ему два священнических облачения и ряса. «Поведения отличного; в проповедовании слова Божия усерден и исправен; катехизацию по программам ведет неопустительно», — говорилось в его послужном списке.
В сентябре 1916 года отец Александр поступил в Казанскую духовную академию. В 1917 году, согласно собственному прошению, он был переведен для служения к Введенской церкви села Верх-Суксунского Красноуфимского уезда.
Здесь его и застали революционные события.
Летом 1918 года в Красноуфимском уезде начались массовые крестьянские волнения, охватившие множество волостей. Это было тревожное, страшное время для отца Александра Малиновского: бои шли почти у самого Верх-Суксунского, где он тогда служил.
После подавления восстаний по всему Красноуфимскому уезду прошли расправы. Однако отец Александр, 26-летний священник, и в то сложное время продолжал безбоязненно проповедовать в храме. Сохранились записи фрагментов одной из его проповедей, в которой он призывал не допускать разграбления церкви большевиками. «Миряне, — говорил отец Александр с амвона, — знаете ли вы, что делается сейчас в Петрограде и Москве? Там большевики в церквах и соборах ставят лошадей, ругаются над верой православной. Православные! Не допустим надругательства над нашей святыней, постоим за веру православную. Скоро опять начнется война, вновь затрещат пулеметы, загремят пушки, не допустим кощунства над православной верой!».
По доносу двух волостных милиционеров, слышавших его проповеди о бесчинствах большевиков, отец Александр был арестован. Произошло это при следующих обстоятельствах. Из Красноуфимска в село Верх-Суксунское был направлен отряд красноармейцев. Верующие, еще издали заметив их, ударили в набат. Отец Александр находился в то время в церкви, его закрыли, повесив снаружи на дверях замок. Подъехав к храму, командир отряда с трудом прошел сквозь толпу к церковным дверям, взломал замок и вошел внутрь, расталкивая устремившихся за ним прихожан. Отец Александр стоял в алтаре с крестом в руках, вознося в последний раз молитвы пред престолом Божиим. Благословив свою паству, он пошел к выходу…
Прихожане заполнили всю площадь, не давая красноармейцам пройти и не отпуская батюшку. Но прикладами винтовок толпу оттеснили, а отца Александра посадили на подводу и повезли в Красноуфимск. По воспоминаниям очевидцев, многие из прихожан еще долго бежали за удалявшимися подводами.
Отца Александра повезли в Красноуфимскую уездную тюрьму; по дороге красноармейцы арестовали в городском храме отца Льва Ершова. В тюрьме их поместили в одну камеру.
В ночь на 2 сентября священники были связаны друг с другом колючей проволокой и, по свидетельству их сокамерника, расстреляны «за городом в так называемом Холодном логу».
Вскоре после этих событий в Красноуфимск вступили части Белой армии. Тела двух убиенных иереев и других жертв красного террора были обнаружены в лесу, за Иннокентьевским городским кладбищем. 24 сентября невинные страдальцы были с честью отпеты в Свято-Троицком соборе Красноуфимска и погребены в церковной ограде собора, рядом с могилой протоиерея Алексия Будрина, также принявшего мученическую кончину от рук красных.
В 1935 году Свято-Троицкий собор был закрыт, могилы погибших священнослужителей сровняли с землей, а позже на их месте был устроен автодром.
В 2000 году решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви иерей Александр Малиновский был прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Российских от Пермской епархии, а 21 июля 2002 года, в день Казанской иконы Божией Матери, после праздничной Божественной литургии и Крестного хода были обретены честные мощи священномучеников.
Открылась кирпичная кладка склепа, был обнаружен широкий гроб, в котором покоились останки двух священнослужителей. Мощи священномученика Александра находились у южной стены склепа. Священник был облачен в ризу из парчи с медными нитями, украшенную орнаментом из шитья и бисера и медными ажурными пуговицами. В гробу были найдены Евангелие с изображением на медной накладке Господа Иисуса Христа и святых евангелистов, а также два креста: наперсный и напрестольный бронзовый. Голова священномученика была покрыта покровцом. Сохранились пряди вьющихся длинных волос, частично — кожа и мышцы. Голова отца Александра была наклонена к правому плечу, под левой глазницей зияло пулевое отверстие. Шейные позвонки были повреждены, левая бедренная кость сломана — видимо, батюшку подвергали перед убийством избиениям. По останкам удалось точно установить рост отца Александра — 1 метр 90 сантиметров.
Раскопки производились под пение акафистов; по свидетельству очевидцев, некоторые из присутствовавших ощущали благоухание.
30 июля 2002 года останки священномучеников были отправлены на экспертизу в Областное бюро судебно-медицинской экспертизы Екатеринбурга, где было составлено подробное заключение. В частности, идентификационным исследованием было установлено портретное сходство между прижизненным изображением отца Александра и его честными мощами. Из черепа новомученика была извлечена револьверная пуля калибра 7,62 миллиметра системы «Наган». В ходе экспертизы был обнаружен нательный медный позолоченный крестик с надписью: «Верхотур».
5 декабря 2002 года мощи отца Льва и отца Александра были перенесены для поклонения в Свято-Троицкий собор города Красноуфимска.

Источник: http://pstgu.ru

Мученики Севир, Мемнон и с ними 37 мучеников пострадали в Филиппополе Фракийском от императора Диоклитиана (284–305). За твердое и бесстрашное исповедание веры во Христа святого Севира строгали железными крючьями. Затем на пальцы его рук надели раскаленные перстни и опоясали раскаленным железным поясом. После этих мучений святого обезглавили. Когда правитель узнал, что мученик Севир обратил ко Христу сотника Мемнона, то повелел и его предать истязаниям. Мученика Мемнона растянули и вырезали из кожи на его спине 3 ремня. Вместе с ним пострадали еще 37 мучеников. Всем им отрубили руки и ноги и бросили в горящую печь (304 год).

См. также: «Святые мученики Севир и Мемнон сотник и с ними тридцать семь мучеников» в изложении свт. Димитрия Ростовского.