Красная горка (Фомино воскресенье) — первое воскресенье после Пасхи, в редких случаях Красной горкой называлась вся Фомина неделя; также под этим названием в некоторых местах выступают молодежные гулянья и хороводы Фоминого воскресенья.
В православной традиции Фомино воскресенье посвящено воспоминанию явления Христа апостолу Фоме на восьмой день после воскресения. Когда Христос явился апостолам, апостола Фомы среди них не было, поэтому, услышав радостную весть, он не поверил в ее истинность. Через неделю он встретился с воскресшим Спасителем, но опять усомнился, тогда Христос показал ему свои раны и предложил ощупать их. Только после этого Фома уверовал в воскресение и признал в Христе распятого Учителя.
На этом, восьмом дне заканчивается Светлая седмица: последний раз служится литургия по праздничному пасхальному чину, закрываются царские врата. В иудейском и христианском церковном предании число «8» имеет большое значение. Предшествующее ему число «7» завершает земное время, а «8» (связанное с днем Воскресения Христова) лежит за пределами мира, обозначая жизнь грядущую, Царство Божие, поэтому воскресенье после Пасхи называется Антипасха — «вместо Пасхи».
В русском народном быту Красная горка была в большей степени связана не с христианской, а с древней языческой традицией празднования начала весны. В Древней Руси в этот день на холмах зажигали костры в честь Даждьбога. Рядом с этими огнями совершались мольбища и жертвоприношения, а также вершился суд — «полюдье». В XIX веке Красная горка отмечалась широко и празднично: во многих местах именно к ней приурочивалось начало девичьих хороводов или окончание первых весенних, начинавшихся с Пасхи ярмарок невест, праздничные угощения девушек и женщин, обряды встречи весны, а также обходы дворов с поздравлением (окликанием) молодоженов. Распространенным элементом празднования Красной горки был обычай красить яйца и играть ими. С этого воскресенья начинается период свадеб, так как Фомино воскресенье — первый день после Великого поста, когда в церкви разрешены венчания.
В Рязанской губернии Красная горка считалась девичьим праздником. Рано утром после завтрака девочки-подростки собирались в саду, на берегу реки и в складчину делали яичницу из принесенных с собой яиц, молока и масла.
Яичницу жарили на сковороде, которую ставили между двух кирпичей; собравшись вокруг костра, девушки ели яичницу принесенными из дома ложками. Возможно, совместная трапеза не только начинала период молодежных гуляний, приходившийся на время, насыщенное девичьей и женской обрядностью, но также должна была очертить границы и закрепить единство девичьей социовозрастной группы.
В Пензенской губернии во время хоровода происходил символический переход вышедших недавно замуж девушек в круг замужних женщин. После возвращения с кладбища девушки и молодушки переодевались в праздничные наряды и собирались вечером на первое весеннее гулянье. Разделившись на две группы, они становились друг напротив друга в два ряда, и начиналась хороводная игра «А мы просо сеяли…», во время которой каждая из линий, которая пела очередной куплет, приближалась к другой, а затем отходила на свое место. В песне, сопровождавшей хоровод, пелось о том, что одни просо посадили, а другие угрожали его вытоптать конями, им предлагали различные подарки, чтобы они не делали этого, но они соглашались отступить только тогда, когда им обещали дать в качестве выкупа девушку. В завершение игры девушки пели:
В завершение игры девушки пели:
У нас в полку убыло. (2 р.)
Ой, диди-ладу, убыло! (2 р.)
А женщины отвечали им:
У нас в полку прибыло (2 р.)
Ой диди-ладу, прибыло! (2 р.)
Во многих местах в Фомино воскресенье устраивались смотрины невест: прогулки заневестившихся девушек по улице в лучших нарядах на глазах у предполагаемых женихов; часто тогда же происходил свадебный сговор и рукобитье. В Рязанской губернии девушки и парни собирались на улице и играли в «А мы просо сеяли…», разделившись на две партии. При этом приведенные выше слова игры имели несколько иную окраску: девушку в качестве невесты требовали парни.
